Кружева зимы. Сборник рассказов. Елена Афанасьева

минутку, подошла к Степ Степычу и тихо сказала, чтобы никто не слышал:

      – Степа, я буду ждать, если ты не против…

      Степ Степыч впервые обнял ее. Потом взял Игорька на руки и подбросил. Его ни разу никто не подбрасывал так, да еще на глазах у всех других детей. Это было здорово!

      – Игорек, тебе от меня задание: присмотри за мамой и за Чернышом! Сам понимаешь…

      Игорек серьезно кивнул и взял Черныша за ошейник.

      – Степ Степыч, ты вернешься?

      – Куда ж я денусь? Смотри, сколько снега, надо ж будет чистить.

      – Я тоже хочу тебе сказать…

      Степ Степыч наклонился. Игорек положил ему в руку что-то маленькое, завернутое в тетрадный листок:

      – Только ты сейчас не смотри, потом посмотришь. Это мне наш батюшка дал.

      Утром Игорек выглянул в окно. Носы снеговиков поникли. Никто не прокладывал затейливых лабиринтов в снегу. Игорек взял лопатку и побежал во двор. Пыхтя с непривычки, он сделал дорожку змейкой. Она получилась узкая и неровная, как червячок, но немного напоминала те, что любил Степ Степыч.

      А поезд увозил новобранца все дальше от родных мест, от Игорька, от Анны в вагоне, заполненном такими же, как и он, нежданно-негаданно вытряхнутыми из привычной жизни парнями, для которых все неотвратимее приближалась общая для всех и особая для каждого неизвестная пока неизбежность. Степ Степыч надел свои чебурахообразные наушники и закрыл глаза. В них пели о счастье, о любви, о встречах после разлуки. Он нащупал крохотный сверток в кармане и, вспомнив, развернул. На ладони лежала маленькая иконка Георгия Победоносца, подарок Игорька.

      Андрей Краус

      71 год, Москва, пенсионер. Пишу около одного года. Публикации рассказов в двух коллективных сборниках и двух номерах газеты «Завалинка».

      Самый одинокий Новый год

      Максим Львович, пожилой мужчина, вполне стройный для своего возраста, с изрядной залысиной среди седых волос, со спокойным, умным лицом, покрытым сеткой морщин, отражавшей частые размышления и веселье, сидел в кресле в глубокой задумчивости.

      Жена уехала проведать внуков, и он остался в доме один.

      До Нового года оставалась неделя.

      Каждый год в последнюю неделю он подводил итоги прошедшего года и строил планы на наступающий. Он был доволен: многое сделано, много нового освоено, масса интересных впечатлений. Планы на следующий год в общих чертах были понятны, но, по опыту, всегда происходили какие-то события, которые меняли или дополняли план. Так даже интересней, если не думать о каких-то неприятных или трагических событиях.

      Однако не это сейчас занимало его мысли. Ежегодно перед наступлением Нового года на Максима Львовича накатывала чудовищная волна одиночества. Ощущение своей ненужности, бессмысленности и бесполезности своих усилий, отсутствия поддержки и сопереживания давило на него. Такое состояние посещало его регулярно, и он много лет пытался понять причины.

      Активная