Лучьян Смолоз. Том III. На заслуженном отдыхе. Никита Андреевич Меньков

воеводы, обвинили в шпионаже и казнили здесь же. С ним был мальчик, но он бежал… Так что уходи отсюда, иначе и тебе худо придётся!

      С этими словами стражник вытолкал Лучьяна на улицу. Тот пошёл куда-то наугад, не разбирая дороги. Слова привратника всё звучали в голове, повторялись и били больно, словно молоток… Старик останавливался, чтобы не налететь на прохожих, спешивших куда-то, и утирал слёзы, и шептал: «Виникуляр, сынок, как же так… Веста…» Уже где-то на окраине города его стало тошнить от голода, он упал в какую-то канаву и потерял сознание…

      А очнулся в какой-то маленькой комнатке в постели, женщина средних лет, худая, с добрым, приветливым лицом, кормила его куриным бульоном. Придя понемногу в себя, он узнал, что находится в таверне пани Корнелии и разговаривает с хозяйкой; её сын Валентин нашёл Лучьяна в канаве еле живого и приволок домой. Старик рассказал пани и её сыну, красивому темноволосому юноше, о своём горе. За пару дней он окреп, встал на ноги и вместе с Валентином вновь посетил тюрьму, пытался выяснить, где похоронены Виникуляр и Веста, но стражники не знали или не хотели говорить, куда дели их останки. Видя, как измучен старик, юноша посоветовал ему больше не связываться с тюремщиками, иначе будет только хуже. Тот с трудом покинул здание тюрьмы, ругая и проклиная и суд, и стражников. После этого путники исходили все улицы Варшавы, ища Митю и спрашивая о нём людей, но не смогли его найти и ничего о нём не узнали.

      Ни с чем вернулись они в таверну. Пани Корнелия пыталась успокоить Лучьяна, который всё время плакал.

      – Нам самим надоела эта война, которую ведёт шляхта с другими странами, – сказала она как-то за обедом. – Ненасытные паны хотят прибрать к рукам как можно больше земель… Но не все поляки такие, у нас много добрых и бескорыстных людей…

      Старик пробыл у пани Корнелии несколько дней, потом собрался в обратную дорогу. Валентин нашёл его коня, оставленного на улице. Отдав хозяйке и её сыну все деньги, которые у него были, настояв, чтобы они их взяли, Лучьян сказал:

      – Спасибо за вашу доброту. Вы меня вытащили с того света. Хорошие люди есть везде, в этом я снова убедился… Дай вам Бог мира и здоровья…

      Он обнялся с ними на прощание и, сев на коня, двинулся в обратный путь.

      Пан Чаплинский долго ничего не знал об участи дочери, узнал только, когда она уже была в варшавской тюрьме. И он пытался освободить, выкупить её, но тщетно – судьи понимали, какая большая вина лежит на ней, и боялись гнева короля и шляхты. Узнав о казни дочери, подстароста слёг в постель с больным сердцем и через месяц скончался.

      ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ОДИНОЧЕСТВО

      Обе стороны устали от долгой войны и в 1662 году копили силы для дальнейших кампаний. Битвы сменились мелкими стычками. В июне поляки захватили Черкассы и подошли к Чигирину.

      В ноябре 1663 года король со своим войском и татарами вторгся в Левобережную Украину. В январе следующего года они осадили Глухов, но защитники сильным артиллерийским огнём отбросили их оттуда. Русские потерпели