Очень Большой Лес. Том 1. Василий Головачев

порванную куртку. Максим узнал её: это была коллега Вероники, не успевшая уйти от боевиков вместе с беглецами-земляками.

      За ней стали появляться остальные пленники: две женщины помоложе, не то испанки, не то немки, мужчины в возрасте от двадцати пяти (самый молодой) до полусотни лет. Все они выглядели как настоящие каторжане, лица мужчин заросли щетиной, по лицам женщин разлилась бледность, и одного взгляда на них было достаточно, чтобы представить, какие муки им пришлось пережить.

      Редошкин закинул за спину ремень карабина, галантно протянул руку седой женщине.

      – Держитесь, я вам помогу.

      – Кто вы? – недоверчиво спросила она.

      – Спецназ, – не покривил душой лейтенант. – Вы русская?

      – Мария Ивановна, археолог… коллега профессора Маркина… где мы?

      – К сожалению, обрадовать не могу. – Редошкин помог женщине спуститься на берег, посмотрел на Максима. – Командир, объясни им, куда их занесло.

      Пленники, озираясь, не веря в своё освобождение, сошли на берег, окружили Максима.

      Не вдаваясь в подробности, он предложил слушателям версию «попаданцев в иное измерение».

      Ответом была тишина. С одной стороны, объяснение звучало слишком фантастично, с другой – бывшие пленники «борцов за свободу Африки» уже понимали, что мир вокруг слишком экзотичен, чтобы можно было найти более правдоподобный вариант.

      – Есть хотите? – закончил свою речь вопросом Максим.

      Собравшиеся обменялись голодными взглядами, кое-кто облизнул губы.

      – Понятно, – сказал Максим. – Грибы здешних лесов вполне съедобны, как и ягоды. Мы пробовали и, как видите, остались живы. Если отыщете на катере какие-нибудь консервы – поделите, но потом всё равно придётся искать еду в лесу. Предлагаю переехать отсюда на новое место. Ваши поработители загадили тут всё, что могли. Придётся пройтись по лесу несколько километров, чтобы не дышать здешней вонью, зато увидите, как нам повезло с местной природой. Ни тебе хищников, ни комаров, ни ос или других кусачих насекомых.

      – Они русский язык не понимают, – виновато проговорила седая женщина.

      – Переведите им.

      Выслушали перевод молча, посматривая то на Максима в боевом камуфляже, то на поляну, истоптанную прежними постояльцами, то на небо и стену леса за стеной кустарника. Большой радости на лицах бывших пленников Максим не заметил, хотя это можно было объяснить релаксацией после резкого изменения обстановки. Хотя… они могли бы и поблагодарить освободителей, спасших их от неминуемой расправы.

      – Нас кормили… – угрюмо заметил на немецком языке заросший мелким чёрным волосом мужчина лет сорока.

      – Не понял замечания.

      – А теперь вы сами будете добывать себе пищу, – не выдержал Редошкин, отвечая давно не брившемуся археологу на немецком языке.

      – Свяжитесь с ЮНЕСКО, – сказала по-английски черноглазая не то испанка, не то итальянка.

      Максим усмехнулся.

      – В настоящий момент это невозможно. Вы, наверно, не