Лицейская жизнь Пушкина. Группа авторов

неограниченной свободы, которое Пушкин не уставал предъявлять для поэта.

      Глупец кричит: «Куда? куда?

      Дорога здесь!» – Но ты не слышишь,

      Идешь, куда тебя влекут

      Мечтанья тайные…

      Это не только право, это обязанность поэта, и эту-то обязанность налагает на пророка-поэта его бог: «исполнись волею моей».

      А дальше самое непонятное и загадочное:

      Глаголом жги сердца людей!

      Что это значит? Что значит – «глаголом жечь сердца людей»? Ну, ясно: это значит – словами воспламенять сердца людей. Когда оратор или проповедник потрясает и воспламеняет сердца своих слушателей, то говорят, что он глаголом жжет сердца людей.

      Но разве жечь – значит воспламенять?

      Я проделал такой опыт: поэтов, беллетристов, публицистов и вообще людей, любящих русскую речь и вдумывающихся в нее, я просил ответить на такой вопрос:

      – Что это значит: «своими словами вы мне жжете сердце»?

      Точно употреблено пушкинское выражение, но по возможности замаскировано, чтобы не вспомнились пушкинский стих и зашаблоненное в нем понимание слова «жечь». У некоторых из опрошенных, тем не менее, явилась реминисценция пушкинского стиха, и они ответили: «это значит – глаголом жечь сердца людей». Такие ответы, конечно, не имели никакой ценности. Все же остальные ответы, без единого исключения, были приблизительно такого рода: «Своими словами вы мне жжете сердце», это значит: своими словами вы мне обжигаете сердце, мучаете его, доставляете острое, как ожог, страдание». Это вполне понятно. На свежее восприятие иначе и невозможно понять пушкинские слова.

      Совсем в этом же, указанном нами, смысле сам Пушкин употребляет их и в другом случае. В черновиках к «Борису Годунову» читаем:

      Как ласки их мне радостны бывали,

      Как живо жгли мне сердце их обиды!

      Жгли, т.-е. мучили, обжигали страданием.

      Но какой же в таком случае смысл в этом обращении бога к пророку? Он предлагает ему – обжигать, мучить сердца людей? Ну, да! Разве этим вносится что-нибудь новое в основное понимание Пушкиным существа поэзии и ее задач?

      Нельзя требовать от поэзии какой бы то ни было пользы, – хотя бы самой возвышенной, хотя бы «жжения «сердец» «чистыми учениями любви и правды», хотя бы «смелых уроков» «любви к ближнему».

      И толковала чернь тупая:

      Зачем так звучно он поет?

      Напрасно ухо поражая,

      К какой он цели нас ведет?

      О чем бренчит? Чему нас учит?

      Зачем сердца волнует, мучит,

      Как своенравный чародей?

      Как ветер, песнь его свободна,

      Зато, как ветер, и бесплодна:

      Какая польза нам от ней?

      И Сальери говорит о Моцарте:

      Что пользы в нем? Как некий херувим,

      Он несколько занес к нам песен райских,

      Чтоб, возбудив бескрылое желанье

      В нас, чадах праха, после улететь.

      Так улетай же! Чем скорей,