Отрадное. Владимир Авдошин

будешь представлять в будущем, в прямом смысле супружества с дочерью. Я от такого объема потерялся и стоял молча, пока хозяйка не объяснила:

      – Вот товарища твоей дочери веду.

      – А хочешь мы тебя парным молоком угостим? – спросила женщина и глаза её загорелись. Она не считала свое семейное расследование законченным.

      Я не знал, что это такое. В детском саду такого не было, мать делала сырники, но не часто. И я опять смутился, не мог это в себе провернуть и молчал. Но она опять не дала разговору зайти в тупик и обратилась к своей надежной напарнице – нашей хозяйке – дружелюбно и даже подмигнув, мол, знай наших:

      – Ну сейчас мы его всё равно угостим.

      Встала и открыла вторую дверь, тоже добротную и очень широкую. Победоносно прошла в нее, а оттуда пахнуло коровой и навозом. Меня это смутило. Люди с коровой вместе что ли живут?

      Она торжественно вышла обратно с большой кружкой молока, а корова недвусмысленно сказала: «Му-у!»

      – Пей! – поднесла мне бокал женщина.

      Я отхлебнул немножко и больше не смог. Они обе засмеялись.

      – Чего не пьешь-то? Не понравилось?

      – Не могу сказать.

      Саму Таньку хозяйка окликнула ещё на участке: «А мы к матери твоей, пойдешь с нами?», и всё это время Таня стояла сзади, что меня тоже смущало. Ей было шесть лет, до обидного мало. А мне-то – семь с половиной. Не знаю, как со всем этим быть?

      – Да он детсадовский, не знает жизни еще, – ободрила меня хозяйка.

      Товарка согласно кивнула. Потом они еще некоторое время разговаривали о корове, и мать Тани величаво отпустила нас:

      – Идите, поиграйте там во дворе.

      И мы пошли.

      «Так я и знал, – рассердился я во дворе. – С девчонками играть – это совсем не то, что с мальчишками. Ни машинки их не интересуют, ни прятки, ни догонялки, а интересует то, что она сама будет заказывать. И это – не игры. Это – игра в отношения. Или не игра. Постоянно им надо быть среди других, пикироваться, нравиться, обзываться, настаивать на своем, демонстративно уходить».

      Да, Таня была большая мастерица затесываться в гости. Даже тогда, когда на горизонте никого не было, она умела составить себе компанию. Она никогда не оставалась одна, а если была со мной, то вляпывала меня в неблаговидные дела.

      Так было и в первый раз, когда она, оглядев пустой двор, с легкостью сказала:

      – А полезли на соседний участок? Там другая улица, другие люди, может, кого встретим?

      Нет, не подходила она мне. Но одиночество, наверно, было сильнее.

      Глава 10. Безумная старуха

      Я совершенно забыл безумную старуху на втором этаже, безмолвно смотрящую в одну точку далеко перед собой в надежде увидеть солнце. Приходя из школы, я пробегал участок, опустив глаза, чтоб не думать о ней. И вдруг к нам постучались.

      – А вы не знаете Генриетта Павловна дома? А то я подошел к входной двери, а там замок.

      Мы с матерью не знали, как ответить.

      – Вы знаете, она не выходит. И не слышит ничего, и не видит.

      – А