Городской роман или Школа Карабаса. Елена Овчинникова

эту мамочку вижу третий раз. И всегда, как сегодня, они занимаются любовью в кабинете, а потом решают, что делать с нами. Думаю, весь этот клуб – ее придумка. Тоже мне мамочка! – с явным презрением отметила девочка. – Сама появляется здесь крайне редко. Вместо себя Марго поставила, – и, положив руки на плечи Нади, глядя ей в глаза, Вика серьезно потребовала: – Но обо всем этом молчок! Никому ни-ни, ни единого слова, иначе мне не жить! Ей-богу! Это только тебе я сейчас все показала. Остальные пусть ничего не знают! Поняла?

      – Конечно, молчок, – согласилась Надя; хотя в голове у нее от всех этих новостей поднялся дикий кавардак мыслей. А Вика еще раз внимательно посмотрела на свою подругу по несчастью, после чего решила дать ей совет:

      – Постарайся вырваться отсюда побыстрее, а там – как монета ляжет. Может – повезет, и все будет хорошо. Может новый хозяин не будет таким, как Карабас.

      – А ты сама – почему до сих пор здесь?

      – Просто Карабас не желает со мной расставаться. Ведь я чаще других бываю с клиентами в кабинетах… Не лезь в мою шкуру! Ничего хорошего в этом нет. Ей-богу!

      Надежде не надо было объяснять, что жизнь в этих стенах не приносила радости. Дети здесь очень быстро теряли свою наивность. О рыцарях на белых конях никто из них уже не мечтал. Зато всем хотелось понравиться какому-то богатому и обязательно доброму дяденьке, который забрал бы их отсюда и не возвращал назад Карабасу; ибо там – за стенами «Стриптиз-клуба» – был мир, где, как им еще казалось, можно было найти свое счастье.

* * *

      Не прошло и недели после посещения матери Карабаса, как наступил день, когда воспитанники увидели одетого «с иголочки» явно богатенького дядю, который так же неожиданно для всех появился на пороге их клуба.

      Это был мужчина средних лет с рыжей норвежской бородкой и с колючим хитрым взглядом, который он мимоходом бросил в сторону воспитанников. Он появился в клубе не как обычный посетитель, а задолго до начала работы на правах старого знакомого. Кроме Вики, его никто из воспитанников до сих пор не видел; но и она не могла сказать кто он такой и откуда. Однако все – из-за его независимого поведения и обаятельной внешности – решили, что именно он может выбрать кого-то из них и увезти отсюда навсегда. И никто бы из детей не возражал против этого – так он всем сразу понравился.

      Кивком головы поприветствав охранника Степаныча, незнакомец с кейсом уверенно вошел в кабинет хозяина, провожаемый восторженными взглядами. Через неплотно прикрытые двери некоторым любопытным даже удалось увидеть, как он вольготно расположился в мягком кожаном кресле для гостей, ожидая Вадима Петровича.

      Спустя некоторое время – войдя в собственный кабинет – Карабас, заметив посетителя, лишь вопросительно поднял свои брови, плотно закрывая за собой дверь.

      – Привет, Вадим! – приветствовал посетитель хозяина. – Как поживаешь?

      – Твоими молитвами, – спокойно, с показным равнодушием ответил хозяин кабинета, хотя тут же поинтересовался: – С чем пожаловал?

      – Получен