Былинки. Юрий Каранин

торфяники и карьеры не скоро подберутся. Карьеры и торфяники – полная противоположность друг другу, или одно – следствие другого. Когда-то, когда еще папа «пешком под стол ходил», рядом с болотом нашли залежи ПГС, или песочно-гравийной смеси, по-научному. Что-то тогда не рассчитали, а вода из реки быстро отыскивала себе русла, – и старые карьеры пришлось забросить, а на их месте со временем образовалось еще одно болото. А теперь снова вспомнили о залежах. К тому же, и новые технологии разработали, а главное, городу, позарез, понадобился тот самый буферный накопитель воды. Ну, и гравий тоже.

      ***

      Я и не предполагал, что летом столько в деревне народу обитает. Обитает, – это моей бабушки словечко. Живет – мало, а обитает – много. Я понял, что если на огородах, то обитают. Нет, совсем не понятно. Те не живут, разве?

      А тут, у овина, большая такая толпа собралась, как на праздник, или еще одна деревня сюда сбежалась: мальчишек в сторону оттеснили, шепчутся, и в дверь овина поочередно через Толькину голову заглядывают.

      – Когда понял, меня чуть Кондратий не обнял. – Испуг дяди Леши понять можно, но как дядя Кондратий может обнять, если его здесь нет. Знаю я его, хотя он – из Выселок, но он вчера вечером в город проехал на своей «таратайке».

      Так я дяде Леше и сказал, а он мою голову взвихрил, и хитро так усмехнулся.

      – Не того ты Кондратия знаешь, парень, – и то – хлеб. А парня спасать надо.

      «Неужели, уже началось, и слониха озверела, и начала на людей нападать?».

      – Как бы он картофельной ботвы не наелся.

      «Кто из нас картофельной ботвы может наесться?».

      – Коровы картофельную ботву не едят, как бы. Вот для колорадских жуков она деликатес. – Голос, кажется, Аборигена, но говорил не он.

      «Совсем не понятно. Коров-то в деревне всего две остались, но кто из их хозяев станет картофельную ботву есть? Путают что-то».

      – Молод еще, и не из нашенских краев. Наши и то, бывает, картофельной ботвы наедятся, а потом и маются всю ночь.

      – Вот и я думаю.

      Я оглянулся на голос, и обомлел. – Дядя Кондрат? Но он же …, Я сам видел. И уж совсем непонятно, зачем он дядю Леша должен обнимать?

      Увы, на моё сообщение все снова только хитро переглянулись, и каждый готов был превратить мою голову в «воронье гнездо», как сказала бы бабушка. Но ее рядом не нашлось, да и голову почему-то трепать передумали. Только еще раз кто-то усмехнулся: «Это хорошо, что с Кондратием не знаком, и еще сто лет не знакомься». Как же не знаком, если его рукой потрогать можно?

      Пока я о Кондратии размышлял, а потом обходил стороной «зажужжавших аки улей» селян, снова опоздал и одним глазком на слониху глянуть, и до картофельного поля добежать. Выскочил из-за угла овина, а Толька-то с Малявкой до конца поля добежали, и уже оттуда кричат: «Нет тут никаких его следов», и руками машут. – «Видим, видим. К лесу его следы ведут, похоже».

      – Фу, от сердца отлегло. Если бы слоненок