Жизнь – сложная штука. Рассказы. Чихнов

не смотрел уже в чертеж, все размеры выучил, собирал стойку по памяти. Какой-то парень стоял у разметочного стола, пялился. Чего надо? Не любил Андрей работать, когда кто-нибудь смотрел. В кузнице бухал молот. Андрей не понимал – к чему эта спешка? До конца смены четыре часа. Времени предостаточно. Хотел подстраховаться, мало ли что, или держал слово? В 15 минут пятого Андрей закончил стойки, сидел без работы. Появился мастер. Что-то он сегодня рано делал обход, обычно полпятого проверял. Андрей встал, имитируя занятость, без всякой надобности взял штангель… и так каждый раз, как только появлялся Овчаренко. Инстинкт. Мастер ушел, Андрей опять сел. Через двадцать минут уборка. Идти за работой смысла не было: чистого рабочего времени осталось 15 минут, но и сидеть не хотелось. У Гусева было много работы. Андрей взял из ящика тетрадь, записал всю свою работу сегодня. В конце месяца по этой тетради Андрей писал наряды. Месяц уже был на исходе.

      * * * *

      Снег таял. Зима не торопилась с морозами. Андрей стоял у стеллажа с листовым металлом, ждал сварщика. Была срочная работа. Надо было внизу у стеллажа пустить два швеллера, усилить основание – и так три стеллажа. С крыши капало, как весной. На карнизах наросли сосули.

      – У, черт! – ругался Кедров, дергая кабель, зацепившийся за торчащий из снега пруток.

      Андрей хотел сверлить, настроился, Овчаренко послал на стеллажи. Андрей сразу, как только мастер появился, почувствовал недоброе. И вот результат… Раньше Андрей не обращал внимания на разные работы: была бы работа. Какая разница, что делать. Последнее время эта разная срочная работа не устраивала, мешала.

      Генка, вполголоса напевая, варил швеллеры. Андрей стоял рядом в фуфайке, мерз. Наконец Генка кончил варить.

      – Пошли покурим, – предложил он. – Успеем, сделаем.

      Андрей был не против. В цехе он зашел за вальцы, встал у теплой батареи. Молодой слесарь на гильотинах рубил ромбы. Когда что-нибудь не ладилось с работой, были проблемы, Андрей мысленно уносился в свое недалекое прошлое, вспоминал, как работал после армии… начинал учеником… меняли редуктор на мельнице. Так же было холодно. Мелкая пыль лезла в глаза, нос, рот. Из последних сил, упираясь ногами в фундамент, тянул Андрей гайки на редукторе. Пальцы сводило от холода. Они никак не хотели разжиматься в жестких рукавицах. На лице толстым слоем осела пыль. Она дождем сыпалась с балок, труб, перегородок наверху. Не работа – каторга. Андрей, наверное, убежал, не выдержал, если бы работал один.

      Кедров уже покурил. Андрей вышел из своего укрытия – и вовремя, мастер подошел.

      – Как у вас дела?

      Андрей хотел сказать, что летом надо готовить стеллажи, но промолчал: конец месяца, скоро закрывать наряды, и ругаться с мастером – ни к чему.

      После обеда Андрей сверлил. Похоже, не работала вентиляция. Андрей пошел проверил – так и есть.

      – Вентиляцию надо включать, когда варишь! – накричал Андрей на Сидорова.

      Не работалось. Не было настроя. Все раздражало. Не нравилось, как