На людях. Рассказы. Чихнов

Глеб, Марию ни на кого не променяешь.

      – Почему? – улыбнулся Глеб.

      – По кочану. Да потому что ты без нее пропадешь. Ты как дите малое, ничего не можешь, ничего тебе не надо.

      Глеб хотел возразить.

      – Ты не обижайся, Глеб, я тебя хорошо знаю, мы вместе работали в «Стальконструкции», ты мужик ничего, непритязательный, с тобой легко, но этого мало для жизни, нужен характер, воля, чтобы чего-нибудь добиться. Понимаешь? А ты какой-то беспомощный.

      Глеб внимательно слушал. Все было так, как говорил Антон: Мария тоже говорила, что бесхарактерный, нет силы воли бросить пить; и сестра говорила, что как ребенок, всего надо добиваться… У Антона была машина, гараж, и в квартире все было, и пенсия на полторы тысячи больше. Глеб тоже хотел, чтобы была машина, гараж.

      – А что говорить! – отмахнулся Глеб. – Ты глаза вытаращил, словно впервые слышишь, только что родился.

      Глеб закурил.

      – Выиграть бы миллион…

      – Что бы ты, Глеб, стал с ним делать?

      – Сыну дал бы… – Да ты миллион бы не увидел! Мария у тебя забрала бы.

      – Как?

      – А вот так! Сиди уж, миллионщик. Помнишь, как ты пьяный пошел к начальнику отпрашиваться?

      – Ну и что?

      – Да он тебя слушать бы не стал, выгнал с работы. Хорошо мужики тебя остановили.

      – А… Выгнал – ну и выгнал бы… Ну и что?

      – Думать надо.

      – Надо. Бери яблок. Ты любишь.

      – Сам закусывай.

      – Я… так. Я могу и целый день ничего не есть.

      – И какая в этом необходимость? Ешь.

      – Я – ем, – и в подтверждение своих слов Глеб съел кружок колбасы.

      Третья стопка – последняя, Антон больше не пил.

      – Я, пожалуй, еще одну выпью, – налил Глеб себе.

      – Ты все-то не пей, – встал Антон.

      – Нет, я больше не буду.

      Проводив Антона, Глеб еще выпил, пошел в комнату, включил телевизор. Шел фильм. В бутылке еще осталось где-то стопка-полторы. Глеб не успокоился, пока все не выпил. Мария уже скоро должна прийти с работы. Глеб еще раз пересчитал деньги, сложил их аккуратно, бумажка к бумажке, мелочь – стопкой, и закурил. У Марии заработок был небольшой, как она говорила, 5100. Глеб хотел мелочь взять себе на опохмелку – не стал, Мария все равно бы нашла. На пиво Мария давала.

      Хорек

      Девушкин вышел из дома, как всегда, в десять минут восьмого. Шел мелкий грибной дождь. «Хорошо бы Семена не было в гараже. Уехал бы куда-нибудь или заболел», – думал Девушкин. И он вообразил себе, как Семен лежит в больнице с переломом ноги. Шел, шел – и упал. Бывает же такое. Задергался левый глаз, словно пружинка какая была. Девушкин часто заморгал: вроде как полегчало, но ненадолго, глаз опять задергался. Нервы.

      Вчера Семенов Аркадий Владимирович, иначе – Семен по прозвищу Хорек опять кричал на всю улицу. «Жена у тебя пьяница! Как ты с ней живешь?! Диабетик несчастный!» Да. Жена выпивала, про диабет – была правда. Девушкин не отказывался. Но чтобы жена напивалась до бессознания, таскалась с мужчинами – Семен явно наговаривал. Он ничего