На людях. Рассказы. Чихнов

рода побочным работам. Редкая смена проходила без разных, не по специальности, работ.

      – С Чазовым будешь работать. Он – старший. Смотри, будь осторожней. Куда не надо – не лезь. Лучше перестрахуйся.

      – Ну, ну, ну… – затряс Шурик головой, кусая губы.

      – Что «ну-ну»?.. Ты слушай! – хлопнул Борисов ладонью о стол.

      – Я слушаю, – нараспев ответил Шурик.

      – Человек ты ненадежный.

      – Почему это я человек ненадежный? – стал Шурик серьезным.

      – Ну… ненадежный – и все! – не мог так, сразу, объяснить Борисов: было в Шурике что-то детское. – Жениться за тебе надо.

      – Почему мне жениться надо?

      – Тебе, Александр, сколько лет?

      – 31.

      – Ну вот, жениться пора! Ты с матерью живешь?

      – Комнату снимаю.

      – Да… Сколько же тебе это удовольствие стоит?

      – 50 тысяч в месяц.

      – Давай женись! Хватит дурака валять!

      – Как это дурака валять? – не совсем понял Шурик и желал объясниться.

      – Давай иди за тросами. Я уже всем сказал. Зина на улице, – распорядился Борисов и вышел.

      Шурик пошел за Чазовым, вышел на улицу. Машины еще не было. На небе – ни облачка. Тепло. Зина, крановщица, сидела на корточках у козлового крана, лузгала семечки, ждала машину. Высокая, крепкая, в теле женщина. Ей еще не было тридцати, но она уже успела два раза выйти замуж, развестись.

      Шурик постоял, погрелся на солнце, вернулся в цех. Чазова нигде не было видно. Наверное, в слесарке. В слесарке, как всегда, было накурено. Шурик не курил. Прямо напротив двери, у окна стоял верстак. Была сверлилка, двое тисков. Пашка Корякин за тисками что-то собирал. По правую сторону от верстака стояли три больших шкафа с инструментами и один маленький. Тут же у шкафов – скамейка. Был перекур. Чазов Андрей Андреевич курил. Лучший слесарь. Работал в гараже давно. Шурик подкрался сзади к Пашке, надвинул ему кепку на глаза. Пашка обернулся:

      – А, Шурик-жмурик.

      – Что делаешь?

      – Какая тебе разница?

      Пашка был чем-то расстроен. Шурик отошел в сторону, не стал связываться: будь Пашка один, он отчитал бы его за грубость, показал бы, как хамить со старшими. Шурик был на три года старше Пашки.

      Шурик подошел к Чазову, гоняя ртом туда-сюда.

      – Андрей Андреевич, троса вы взяли?

      – Взял.

      Шурик, насвистывая, вышел из слесарки. Он еще позвонил Ложкину, приятелю, и пошел на улицу. Зина все также сидела на корточках, грызла семечки.

      – Что ты всякую дрянь в рот берешь? – набросился Шурик.

      – Ну и что? Не твой рот.

      – Ну и что, если не мой? Я, может, о тебе забочусь?

      – Заботливый какой, – лениво ответила Зина, разморенная жарой.

      – Как видишь, заботливый.

      – Где троса? – поменяла Зина тему разговора.

      – Какие троса?

      – Чем поднимать будешь.

      – Не я поднимать буду, а ты, – придрался