Преступная гардеробщица. Янга Акулова

для неё: стоять вот так прямо, чуть приподняв подбородок, наискосок простреленной сильным лучом солнца, вглядываясь вдаль и плыть, рассекая… немного печально и гордо. Если получится – гордо. Несмотря ни на что.

      Здание театра было вылитым кораблем – наверху даже окна-иллюминаторы. И это был стеклянный корабль. Или хрустальный.

      A crystal ship is being filled

      A thousand girls, a thousand thrills

      «Тысячи девушек, тысячи трепетов и тревог

      Заполняют хрустальный корабль…» 1

      Весь из сияющих прозрачных панелей. Огромный, снизу доверху – сплошной кристалл, обрамлённый снаружи окружающим миром. Правда, миром… невзрачных коробок для массового проживания, предельно статичных, к тому же. Из-за этой-то статичности смахивало на то, что прозрачный (или призрачный) красавец во всем своем великолепии давно и прочно то ли сел на обычную мель, то ли, не дай Бог, столкнулся с фатальной подводной льдиной.

      Лже-гардеробщица поняла, что на неё одну ложится ответственность за спасение. Никто другой ведь просто не подозревал об опасности. Как могла, принялась спасать корабль. Надо было подольше, понастырнее всматриваться во всё, что вокруг капитанского мостика, и картинка, послушная взгляду, менялась. Можно было увидеть что угодно – из коллекции своего потайного кинотеатра. И даже почувствовать – синусоиды волн под днищем, брызги, соль на губах… В общем, на корабле ещё ладно – можно было поработать. Его приручение – не шутка. И это — определённо что-то новое.

      В союзниках ещё были сады, целых два: один вдоль стеклянной стены, на границе между внутренним и внешним миром – с тропическими пальмами, гигантскими фикусами, кактусами, олеандрами; и второй – в пространстве под высокой просторной лестницей, ведущей в зрительный зал. Роскошь и разнеженность растений удваивалась на фоне белых безжизненных пространств по другую сторону сплошного стекла. В этом вызове декабрьской стуже было что-то… дерзкое, греющее и вселяющее надежду.

      Второй сад под лестницей – ещё более знойный – из-за того, может, что располагался за глухим толстым стеклом со специальной подсветкой. Искусственное солнце – то ли из-за какой-то неисправности, то ли согласно изощрённому замыслу – испускало зеленоватое излучение. Зелень, освещённая зелёным, притягивала и… настораживала. Чрезмерная пышность, тяжесть, не совсем растительная даже, а скорее, подводная, осминожья какая-то – медлительная и хищная. И совершенно безмолвная. Отравленный сад глубоководной Спящей Красавицы. Никакому принцу ни в жизнь туда не продраться.

      Подойдя вплотную к стеклянной стене, Надя припадала к ней, замирая, забывая о времени. Будто не было непроницаемой преграды, и от влажно-терпкого дыхания джунглей перехватывало собственное. Один раз, рассматривая незнакомое растение, вдруг охнула в испуге и резко отпрянула от стекла. Под блестящими мясистыми листьями монстеры вроде что-то чуть пошевелилось… Уф! Всего лишь ствол бурой лианы, выгнувшей спину. Да, явно не хватало в этом пейзаже

1

Из песни The Crystal Ship группы “The Doors”.