Длинные тени. Дэвид Болдаччи

бетонное здание, настолько уродливое, что казалось зазорным доставлять сюда останки, чтобы искромсать их на законном основании.

      Хелен Джейкобс, одетая в длинный белый лабораторный халат, с волосами, собранными в пучок и спрятанными под голубую хирургическую шапочку, встретила их у двери.

      – С агентом Эндрюсом вы тоже связались? – осведомилась Уайт.

      – Да. Но он не ответил, так что я оставила ему сообщение.

      – Пошли, – не утерпел Декер.

      Джейкобс повела их по длинному коридору с обшарпанными белыми стенами, полом из дешевого ламината и жиденьким люминесцентным светом. Отперев одну дверь ключ-картой, она пригласила их внутрь.

      Комната была снабжена столами из нержавеющей стали, раковинами и массой сточных отверстий, пил «Страйкер», скальпелей и прочих медицинских инструментов, штуковиной, смахивающей на фомку, весами для о́рганов, планшетами, лежащими на роликовых столах, и микрофонами, свисающими с потолка, чтобы прозекторы могли в реальном времени записывать свои мысли и выводы.

      У одной стены за закрытыми дверцами шкафа находились выкатные лежанки: стена смерти, как ее всегда воспринимал Декер.

      Едва Джейкобс отперла дверь, как Амоса сразу накрыло цветом электрик. Он заметил, что Уайт обратила на это внимание, но одарил ее таким взглядом, что она поспешно отвела глаза.

      На одном из секционных столов лежал Алан Дреймонт. Вскрытие уже завершилось, однако Y-образный разрез, рассекающий его торс спереди, еще не был зашит. Декер увидел, что о́рганы уже изъяты, а затем уложены обратно в брюшную полость в пакетах для внутренних органов. Срезанный скальп был откинут ему на лицо; череп был вскрыт, мозг изъят.

      Рукой в перчатке Джейкобс натянула кожу на место, восстановив лицо. С помощью щипцов раскрыв покойному рот пошире, она направила свет в отверстие.

      – Теперь видно. Я не хотела извлекать, пока вы не прибудете.

      Оба агента – Уайт пришлось предварительно встать на цыпочки – наклонились, чтобы посмотреть.

      – Вы уверены, что это сделано после смерти? – уточнил Декер.

      – Практически уверена, да.

      – Практически? – Он оглянулся на медэксперта.

      – Выстрелы в грудь явно его убили. Кровопотеря показывает, что сердце билось нормально, когда это случилось. А на теле никаких следов пут, оборонительных ран и даже борьбы.

      Рассудок Декера опередил ее слова:

      – То бишь человек, которому суют в горло котлету денег, должен хотя бы сопротивляться…

      – Это все равно что быть удушенным насмерть, – подхватила Уайт. – Он бы дал отпор, или его надо было сперва связать.

      – И у него сработал бы рвотный рефлекс, – добавила Джейкобс, – с сопутствующими следами в гортани и на языке и другими признаками. Нет ничего подобного, только ссадины, которые неизбежны при впихивании подобного предмета в чье-то горло после его смерти.

      – Послание какого-то рода… – Декер поглядел на Уайт. – Наказание или месть?

      – Это означало бы, что мишенью был Дреймонт, а не судья, – произнесла Уайт.

      – А