Длинные тени. Дэвид Болдаччи

Означает что-то вроде «Вещь сама себя доказывает».

      – Верно, я тоже это проверил. Должно быть, это важно, по крайней мере для убийцы, а значит, и для нас.

      – Думаете, это проистекает из рассмотренных ею дел, что-нибудь из прошлого? И повязка на глаза тоже? Может, какой-нибудь осужденный решил, что она его зарыла? Правосудие не было слепым и все такое…

      – Тайлер думает, что она взяла охрану из-за чего-то, связанного с ее постом судьи, – сообщил Декер. – Но она могла покривить душой на сей счет. Это могло иметь отношение к ее бывшему мужу. У Барри Дэвидсона есть деньги, процветающий международный бизнес. Он любит закатывать вечеринки, приглашает домой девушек – во всяком случае, по словам Тайлера. Он мог с кем-то облажаться или присвоить какие-то средства сомнительного клиента, и вот вам результат. С ним расплатились, убив ее.

      – Или, как вы предполагали ранее, он мог нанять для этого кого-нибудь… Так или иначе, нужно проверить его финансовую отчетность.

      – Эндрюс уже занят этим. Но давай обсудим возможность, что ее убил кто-то другой, потому что имел зуб на Барри.

      – Но зачем убивать судью вместо него? – недоумевала Уайт.

      – Может, если его убьешь, с деньгами распростишься навсегда?

      – А если так, и он знает, кто это? Может, как раз об этом он нам и недоговаривает?

      – Он либо скажет нам в конце концов, – произнес Декер, – либо разберется с ними сам, либо будет держать рот на замке, потому что боится – я бы отдал голос за это, – либо скроется, потому что напуган до усрачки.

      – Мне нравится, как вы резюмируете. Так аккуратно и упорядоченно…

      – Джеймисон сказала тебе о цвете электрик, правда? – Он искоса глянул на нее.

      Не ответив, Уайт просто продолжала наблюдать за ним.

      – Когда я вошел в дом судьи и на меня чуточку «накатило»… Я видел выражение твоего лица. Смерть равноценна цвету электрик. Ты это знала. Я прочел это по твоему лицу.

      – Она сказала мне, да, – признала Уайт.

      – Это была не праздная болтовня когда-то давно. Ты позвонила ей после того, как тебя назначили моей напарницей.

      – И, надо воздать ей должное, Алекс не хотела мне ничего говорить. Она безоглядно вам предана, если у вас есть какие-то сомнения по этому поводу. Но я сыграла картой «между нами, девочками-агентами, говоря».

      – Мне нужно знать еще что-нибудь о системе коммуникации между девочками-агентами?

      – Я скажу, если это будет уместно. – Уайт помолчала. – Это вас раздражает?

      – Нет. Вообще-то это единственное из всего сказанного тобой до сих пор, что заставило меня улыбнуться.

      – Вы улыбнулись? – Она вытаращилась на него. – А то я что-то не заметила…

      – Внутренне.

      – Само собой, – усмехнулась она.

      И они разошлись по своим номерам.

* * *

      Тут же позвонив домой, Уайт поговорила с матерью и детьми.

      Ей пришлось наверстывать уйму событий, хотя в отлучке она была не так уж долго. Приятно было услышать их голоса, особенно сейчас, после стольких перемен в жизни.

      Пока