Перевернуть в парадоксальное. Владимир Буев

ль симметрия в тригонометрии —

      Сущность не всякому глазу прорежется.

      Буквы, слова – всё теперь неземное.

      Строфами, цифрами в дупель упиться.

      Но закулисье потом мировое

      Эхом симметрий не даст насладиться.

      То дирижабль прилетит, то из недр

      Вырвется бобр, плотиной побитый.

      То руки-ноги порубят, как кедры,

      То вдруг появится мастер маститый.

      Тот, кто по тронам и дёрнам искусник,

      Пишущий код на раз-два виртуозник.

      Цифра рулит – всем пророкам союзник.

      Для виртуозника нужен колхозник.

      Вот он, баланс, вот симметрия в жизни.

      Если есть Сад, то и саду есть место.

      Карты, стихи и матрёшки сюрпризны.

      Небо и космос – и тут палимпсесты.

* * *

      САНДЖАР ЯНЫШЕВ

      Два утешения

      Гори, моя листва. Бежи в тупик, строка.

      Тебе, увы, не всё едино, чья рука.

      Терпи, совсем не боль. И лучшая финаль:

      Когда опять пуста, когда чиста скрижаль.

      Ведь на худой конец – сколь ни были темны —

      Вот этот тёмный лес, вот эту Книгу мы

      В таком порядке честь сумеем – и хранить, —

      Какой запечатлён на уголках страниц.

      Ведь цифра нас ведёт логических загад —

      Верней, чем эхолот. Смиренней, чем талант.

      И нет у этих тел иных, чем эти, душ.

      А ты всю жизнь был тем, к чему всю жизнь идёшь.

      ВЛАДИМИР БУЕВ

      О счастье

      Как было б хорошо, когда бы поутру

      Пришла на ум строка, вдруг вылившись в строфу!

      Но вот скрижал пустой (истории анналь).

      Чем резче боль, тем чище и светлей печаль.

      Страницам тёмных книг потребно отдавать

      Заслуженную честь. Прелестниц убеждать

      И офицеров – все страницы книг прочесть

      (Страниц пусть даже по порядку там не счесть).

      Уж если цифири́ть, то и нумеровать.

      Ведь смысл в тебе такой, какой сумел впитать.

      Проснулся поутру – строка легла в строфу.

      Скрижал, анналь, финаль рядком стоят в шкафу.

* * *

      САНДЖАР ЯНЫШЕВ

      но эта сложность вдруг наверное

      становится благоволением

      к такому существу в ком энное

      оказывается – последнее

      к такому свету чьё создание

      любому языку – обратное

      как мы меняем состояние

      из птичьего в листообразное

      ВЛАДИМИР БУЕВ

      святая простота в конечности

      знак бесконечность – просветление

      порывы оказаться в вечности

      похвальны как пустое рвение

      перевернуть в парадоксальное

      летать и ползать – всё единое

      метаморфозы – то нормальное

      из соколиного в ужиное.

* * *

      САНДЖАР ЯНЫШЕВ

      Цвета. Рыжий. Из книги «Офорты Орфея»

      Мне нужно выговориться – вот что.

      По направленью к красному. Осени, октябрю.

      Причём, любому – в Ташкенте, Болдине, Вокше.

      Ведь