Перевернуть в парадоксальное. Владимир Буев

так много опровергла.

      Только он и неопровержим.

      ВЛАДИМИР БУЕВ

      Лишку перебрал. Ну, что ж бывает.

      На природе много плюсов есть.

      Не в салат лицо моё ныряет,

      А в срез дерева, прошу учесть.

      С перегаром тяжкое дыханье

      Не покроет дымкой оливье.

      И пьянящее благоуханье

      Спирта затеряется в смолье.

      Что случилось? Дерево сломалось?

      Сад порушен? И часовню я

      Развалил, в ногах чтоб не мешалась?

      Весь мой рот заполнила хвоя?

      Скоро ты убытки подсчитаешь?

      В чём моя вина? Ты в сад пошла —

      Я вслед за тобой. Опровергаешь?

      Где же ты? Ведь только что была.

      Только что двоилось и троилось,

      А теперь в пространстве никого.

      Время убежало? Ты приснилась?

      Хмель своё закончил озорство?

* * *

      САНДЖАР ЯНЫШЕВ

      И что же стало с человеком?

      Он в год не написал два слова.

      Про мурашей на штукатурке,

      как бы нанизанных на нитку

      (вам путь к моим глазам заказан

      покамест. Я умру в Рангуне

      или на мушьей Танганьике;

      туда – уже теперь – начните…);

      про птичий сор, и сор из юрты,

      и злополучную виньетку…

      Про сон увиденный, забытый

      и вновь увиденный про волос

      в косе, в вагоне, на запястье;

      про запах выменной закваски

      для роста нан-патыр в духовке,

      для жеребёночка, для ножек

      и родничка на детской грядке…

      И многое ещё такое,

      о чём ни «бэ», ни «мэ» – не надо…

      Что стало с этим человеком?

      Он ходит вверх и вниз, как цапель,

      нет – журавель. Он дует, дует

      на это выспанное место —

      единожды обжегшись, словом…

      ВЛАДИМИР БУЕВ

      Так что же стало с человеком?

      С утра звучал он очень гордо,

      И вот те на! Забыл стамеску,

      чтоб на доске послать всех в небо.

      А были времена крутые,

      когда сто раз на дню в высоты

      он слал всех тех же, что раньше.

      На том за сутки набиралось.

      На том и сутки завершались.

      Вот был пацан – и вдруг не стало.

      Так нет же! Нанижу на нитку!

      На штукатурке начертаю!

      Стамеску вновь к доске приставлю.

      И всё подряд язык мой скажет,

      что голова ему прикажет,

      что первым в памяти взметнётся.

      Рангун и мушью Танганьику,

      и птичий сор, и сор из юрты,

      и злополучную виньетку —

      всё это в стих мой стройно ляжет.

      Или по стойке встанет смирно.

      Мои слова всех обжигают,

      как раскалённая духовка,

      в которой нан-патыр печётся.

      …Что сталось с гордым человеком?

      Я словом жгу моря и земли.

      Я как порок восстал и виждю.

      Язык мой грешный, где ты, где ты?

* * *

      САНДЖАР ЯНЫШЕВ

      Снова мои братья дождевые

      Вышли на дорогу подышать.

      В