Геометрическая поэзия. Софья Бекас

правили птицы своим королевством видений.

      От нечего делать надела на лоб я корону

      И стала принцессой прекрасных цветочных владений.

      Мне трон из напрасных надежд смастерили те птицы

      И сшили из детских мечтаний богатое платье.

      В волшебном дворце поселились прекрасные жрицы

      И диадему на лоб мне надели крылами.

      Я грустно вздохнула и вербу свою посадила,

      Которую всё это время держала у сердца,

      Почти у порога. Пусть это совсем не могила,

      Но там похоронена верба без «б» самодержца.

      Пекин

      Гудок. Паровоз. Машинист.

      Режущий уши свист –

      Воздух рассекающий хлыст.

      Колёса грохочут, плачут.

      Вагоны по рельсам скачут.

      Шпалы ничего не значат.

      Вдали журавлиный клин

      Летит средь небесных руин.

      Я с ними. Я еду в Пекин.

      Убийца с шахматной доской

      Я шёл по Битсевскому парку.

      Луна висела над тропой.

      Из темноты следил за мною

      Убийца с шахматной доской.

      Я на мгновение увидел

      Его горящий, страшный взгляд,

      Лицо с оскалом, как у львицы,

      И на зубах змеиный яд.

      Бежать? Куда? Вокруг деревья,

      Дорог извечный лабиринт.

      Я вдруг поверил в те поверья,

      Что тянут тайной, как магнит.

      Но он реален: вот он, монстр,

      Безумный битцевский маньяк,

      Горящий взгляд, как бритва, остр,

      В глазах плескается коньяк.

      – Ты знаешь, друг, – вдруг хриплый голос

      Сказал в полночной тишине, -

      Путь жизни тонок, словно волос,

      Лишать его тебя не мне,

      Но я когда-то спор затеял

      И сел за чёрно-белый стол.

      Безумной магией навеян,

      Я кровью весь заляпал пол.

      На той доске фигуры шахмат

      Все были, каждый, в полный рост,

      Но знал бы ты, как значит мало

      Для них мной утверждённый ГОСТ.

      Мне не хватает лишь последней –

      Фигуры белого слона,

      И вот сейчас в кольце видений

      Передо мной стоит она.

      Какой иронией пропитан

      Был этот страшный, жуткий зверь!

      На тот момент – будь проклят титул! –

      Я был в отставке офицер.

      – Тебя убью, – маньяк продолжил, -

      И доиграю до конца.

      Довольно ты на свете пожил,

      Создание нашего Творца.

      – Послушай, друг, – дрожащий голос

      Страх выдал в мёртвой тишине;

      Так на бескрайнем поле колос

      Дрожит и плачет при луне. –

      Я, как и ты, играю честно.

      Прошу, хотя бы фору дай!

      Исход игры мне неизвестен,

      Но попаду, надеюсь, в рай.

      Не знаю я твоей фигуры,

      Мне нужно начинать с нуля,

      Но видно по багровой шкуре:

      Я шут у трона короля.

      Так дай мне по диагонали

      Умчаться сквозь проклятый парк!

      Как я боялся,