Геометрическая поэзия. Софья Бекас

самых верхушек покрыты снегами,

      И единороги, обросшие шерстью, как яки,

      Паслись на не знающих солнца заснеженных тундрах.

      Им снились согретые лаской кровавые маки,

      Пока они спали в огромных разрушенных юртах.

      Ко мне подошёл, опираясь на посох, суровый,

      Одетый в косматые шкуры и древние латы,

      Измученный викинг. Сказать не успела ни слова,

      Как заговорил снежный воин и правнук атлантов:

      «Беги поскорее назад в свои тёплые страны.

      Тебе ли здесь мёрзнуть от колкого, злого мороза?

      Наш бой, к сожалению, с прайдами – это константа.

      Не стоят того твои нежные, девичьи слёзы.

      Галопом лети в удивительный мир без печали,

      Там горя не знают, и войны его не тревожат.

      Мне дед говорил, что там скорбь никогда не видали

      И верба растёт под вниманием бархатной кожи.

      Ты эту волшебную вербу найди, если сможешь:

      Она награждает любого несметным богатством.

      Мы отдали б всё за неё, если б было возможно,

      Весь мир бы отдали, ведь что ещё нужно для счастья?»

      И я поскакала верхом на седом иноходце

      Подальше от этой холодной, колючей планеты.

      Я слышала храп его в старом, замёрзшем колодце,

      Похожий скорее на гром среди тёплого лета.

      Я видела, как развевалась косматая грива

      И как ударялись о наст ледяные копыта.

      Мне холод внушал его взгляд: он был острый, как бритва,

      Он мне говорил, что былое ещё не забыто.

      Рогатая лошадь рысцой доскакала до места,

      Где птицей парила густая седая туманность,

      И я отпустила её, словно осенью лето,

      Ведь ей угрожала не видная глазу опасность.

      В туманности той жили злые огромные змеи,

      Прислужницы хитрости и мастерицы обмана.

      Они обвивались вокруг чьей-то сломанной шеи

      И тихо шипели, исчезнув под толщей тумана.

      Зрачки вертикальные резали мглу, как кинжалы,

      И слабо мерцали стеклянные радужки нагов.

      Собой обвивая холодные острые скалы,

      Они уползали на дно ещё тёплых оврагов.

      Ко мне вышел рыцарь верхом на огромном драконе,

      Скупой властелин и правитель Кошачьего Глаза.

      Он молча сидел на камнями украшенном троне,

      Как будто не он здесь подписывал злые указы.

      «Какая принцесса… Но что ты забыла тут, радость?

      Моё королевство – змеиный клубок, без обмана.

      И неужель ты не чувствуешь рядом опасность,

      О милая дочка судьбе неизвестного клана?

      Ты знаешь, родная, есть где-то в пространстве вселенной

      Пречистая верба. Волшебный цветок исполняет

      Любое желание жизни безнравственной, грешной

      И алчные души в стыдливую краску вгоняет.

      Ты эту пречистую вербу найди, будь нам другом.

      Я слышал от деда, что власть она дарит любому,

      И эта мечта, моё сердце пусть будет порукой,

      Нас жить заставляет подобно всесильному богу».

      И старый дракон, свернувшись