Цеховик. Книга 3. Вершина мира. Дмитрий Ромов

За столом первого секретаря сидит Ефим Прохорович Захарьин, а у длинного приставного стола – Ирина Викторовна Новицкая.

      – А, – кивает товарищ Ефим, – заходи, Егор, гостем будешь.

      Он удовлетворённо откидывается в кресле и так, как умели только персонажи Олега Табакова, улыбается. В этой улыбке торжество, восторг, превосходство и заискивание, всё вместе, одновременно, целая симфония эмоций и смыслов. Глаза горят, волосы топорщатся.

      – Здравствуйте, товарищи, – с улыбкой произношу я и смотрю на Ирину.

      Она тоже в хорошем настроении и тоже улыбается.

      – Привет, – бросает она мне и показывает на стул напротив себя. – Долго же ты шёл.

      – А где Иван Сергеевич? – называю я имя первого секретаря.

      – Он, – отвечает Ирина, – уже не первый секретарь горкома. Он теперь второй секретарь обкома.

      Ого! Вон оно что. Один ушёл и теперь пошёл сдвиг по всей цепи. Путь к вершине долог и непрост. Зато очень приятно оказываться там, куда стремился.

      – Неужели?! – радостно восклицаю я. – Ефим Прохорович! Вот это событие! Я вас от души поздравляю. Но и не только вас, а весь наш замечательный город. Ведь теперь с таким руководством нас ждут тектонические сдвиги! Полагаю, концепцию социализма в отдельно взятой стране нужно доработать до коммунизма в отдельно взятом городе.

      – Спасибо, мой дорогой, – улыбка Ефима становится ещё шире и добрее. Твой небольшой вклад в этом деле тоже имеется.

      Небольшой? Ах ты ж бюрократ неблагодарный. Если бы не я, ты ещё сто лет ждал бы подобной возможности и, вполне возможно, никогда её не дождался.

      – Да что вы, какой там вклад, я к этому делу не примазываюсь. Это всё исключительно ваша заслуга. Да, честно говоря, если бы вы за меня словечко не замолвили, у меня бы в Москве ничего, наверное и не выгорело. Так что, это вам спасибо, за то что вы есть.

      – Хороший парень, умный, – смеётся Табаков-Захарьин, – и хитрый!

      Он театрально выделяет слово «хитрый» и разражается кудахтающим смехом.

      – Ну что, уважаемые товарищи, – заявляю я, – у меня тост родился. Я человек непьющий, так что скажу без спиртного. Поздравляю дорогого нашего Ефима Прохоровича и желаю ему продолжения стремительного карьерного взлёта. Будьте нашей звездой и светилом, не забывая, впрочем, отбрасывать на нас достаточное количество тепла и света. Поднимаю бокал за всех нас и с удовлетворением, как принято говорить в высших эшелонах, с удовлетворением хочу отметить, что счастлив находиться среди вас. Потому что мы что?

      Они молчат, дожидаясь, пока я сам отвечу на вопрос.

      – Потому что мы, – отвечаю я, – банда!

      – У-у-у! – совсем не по-советски кричит Новицкая и я вспоминаю звуки, что она издавала в собственной спальне.

      Надо это повторить в ближайшее время.

      – Ну, а раз мы банда, – продолжаю я, – и находимся сейчас в состоянии эйфории, то воспользовавшись этим благоприятным стечением обстоятельств, хочу обратиться с просьбой.

      – К кому? – хмурится товарищ Ефим.

      – Ко всем, кого может касаться, – отвечаю я