Тень Прекрасной Дамы. Марина и Анна. Любовь Сушко

будешь там… -Не надо, о, не надо

      Среди поэтов жить и их любить

      И ненавидеть, и сметая лица,

      Являя снова миру миражи,

      Она хотела в бездне воплотиться,

      Чтобы лишиться  в небесах души.

      Она зовет, но кто же ей ответит?

      Там с бездной одиночества  на  ТЫ.

      И даже Блок в тумане не заметит,

      Не разглядит у роковой черты.

      Затишье перед Бурей 1913

      Королева вернулась в ту позднюю осень,

      Где ни бунта еще, не войны.

      И Шопена ей ветер внезапно приносит,

      И веселые песни и сны..

      Там все живы, ни казней там нет, ни расплаты,

      Маскарада веселая спесь,

      И поэты, и музы несутся куда-то,

      Презирая и ярость и лесть.

      Что случится потом, это все расписали

      Сценаристы, печальная ночь.

      Это осень несется по судьбам устало,

      Черной меткой ложится у ног

      Лист засохший, не будет, и нет оправданья,

      Только серая тьма  и покой.

      Королева спешит  в пустоте на свиданье,

      И Шопен тихо машет рукой…

      Штраус в вальсе закружит, оставит внезапно,

      И обрушит на мир тишину,

      И с какою надеждой, мечтой и азартом

      Мир опять погружался в войну.

      И Шопена ей ветер внезапно приносит,

      И веселые песни и сны..

      Королева вернулась в ту позднюю осень,

      Где ни бунта еще, не войны….

      Анна и художник

      И письма из далекого Парижа,

      Какой -то даме, я ее не знаю.

      Но снова берег Сены сонной вижу,

      И слышу звуки вальса, вспоминаю

      О том, что с нами не могло случиться

      О том, что в тихом блеске пропадает.

      И только Сена и чужие письма,

      Мне о тебе опять напоминают.

      Она давно мертва, но я не верю.

      Что тот костер страстей угаснет скоро,

      И только Сены обреченный берег

      Все Анну ждет с надеждой и укором.

      Ей выпала судьба совсем иная,

      Но ждет ее в тумане Модильяни,

      И никогда художник не узнает,

      Что было в этом жутком мире с нами.

      Но там другая Анна, королева

      Французов будоражит не напрасно,

      И нет в стране отчаянной предела,

      И Генрих мертв – все зыбко и опасно.

      Но не сломить им дочки Ярослава,

      И над столицей наступает утро,

      Читаю письма, дивная забава.

      Ее назвали Дерзкой или Мудрой.

      И снова пишет Анну Амадео,

      И Люксенбургский сад дышал прохладой

      И страсти нет границы и предела,

      И мы в плену и в чарах этих сада.

      Разлука

      Она сказала, что устала ждать.

      Он только усмехнулся и растаял,

      Но сколько можно пьесу исполнять,

      Где все не то, не так и против правил

      И в полночи метался снегопад.

      И пес соседский выл в порывах ветра,

      Он не вернется в этот