Вампиры, их сердца и другие мертвые вещи. Марджи Фьюстон

Я вздрагиваю, инстинктивно отодвигаясь от Генри. Кровать подпрыгивает, и его лицо обретает страдальческое выражение. Я открываю рот и снова закрываю его, не в силах вымолвить ни слова. Какого черта Генри решил остаться дома из-за меня?!

      При воспоминании о том, что мы год не общались, становится трудно дышать.

      Генри проводит рукой по волосам, что-то бормоча себе под нос.

      – Послушай, – говорит он и наконец-то переводит взгляд на меня. – Я знаю, каково это – потерять кого-то вот так, и… ну, не знаю, просто подумал, что тебе захочется поговорить с кем-то кроме твоей мамы или Джессики… – Генри замолкает и отводит взгляд. – Я подумал, что, возможно, понадоблюсь тебе, ну, как раньше. Помнишь, когда тебе было лет семь, твой хомяк умер, и ты пришла сюда и спряталась под моей кроватью, а твои родители позволили тебе переночевать у меня, потому что ты не хотела выходить. Я знаю, что это совсем не одно и то же, но… – Остановившись на середине фразы, он снова проводит рукой по волосам. – Это было глупо с моей стороны.

      Дыхание перехватывает.

      – Нет, не глупо. Я же здесь, не так ли? – Пальцы дрожат, и я складываю руки вместе. Я надеялась, что Генри сможет мне помочь, даже рассчитывала на это, потому что иногда, когда мы неуверенно улыбались друг другу в школьном коридоре, у меня возникало чувство, что мы могли бы снова стать друзьями, если бы один из нас сделал первый шаг. Но я не ожидала, что Генри останется дома ради меня.

      Я не поддержала его в трудную минуту, но сейчас он готов поддержать меня.

      И хотя боль, которую он причинил, никуда не исчезла, я все равно побежала к нему за помощью.

      Теперь кажется глупым, что мы так долго не общались.

      Генри смотрит на меня со знакомым выражением в глазах. Слишком знакомым.

      – Так что ты скажешь? – Генри наверняка понимает, что я спрашиваю не только о поездке. Я хочу, чтобы он поверил в меня. Хочу, чтобы он снова по моей просьбе соорудил ловушку на снежного человека.

      Но Генри качает головой и морщится, словно хотел бы верить вместе со мной, но не может.

      Тем не менее, мне нужно как-то добраться до аэропорта.

      – Пожалуйста! – Мой голос срывается, и я отворачиваюсь. Одобрение Генри значило для меня больше, чем я думала. – Я не могу сидеть и смотреть, как папа постепенно покидает этот мир. Я прошу тебя только подвезти меня в аэропорт и никому не рассказывать об истинной цели поездки.

      Генри вздыхает.

      – Конечно, – говорит он. – Конечно.

      Папа выглядит искренне счастливым, узнав, что я собираюсь отправиться в путешествие, и это убивает меня.

      – Кого ты решила взять с собой?

      Я колеблюсь, прежде чем сказать полуправду.

      – Генри. – Это не полная ложь. Мы поедем с ним вместе, по крайней мере до аэропорта.

      – Генри? – Папа слегка улыбается, и в его глазах светится искорка жизни. – Хорошо. Я надеялся, что вы с ним рано или поздно помиритесь.

      – Ага. – Я улыбаюсь в ответ. Это не ложь. Генри, похоже, действительно хочет вновь со мной общаться, и, возможно, после этой поездки наша дружба вернется. Но все же мне очень хочется