Смотри, как я ухожу. Мария Косовская

казахские скулы, вздёрнутый нос и глаза, привыкшие щуриться от солнца. Юлька была такой красивой и чужой, непонятной. Нет, никогда Челюкин не предпочтёт её Юльке.

      – Ты любишь Челюкина? – спросила Дашка.

      Юлька затянулась, выпустила дым колечком.

      – Я в любовь не верю.

      – Почему?

      – В ней смысла нет. Одни слова.

      Она щелчком пальцев кинула в реку бычок, он упал на воду, сделал оборот и исчез в пучине.

      – Пойдём, – грубовато сказала Юлька. – Эти через час приедут. А ты начнёшь сейчас чёлку начёсывать, ресницы красить.

      Когда неслись на двух мотоциклах в соседнюю деревню, Дашке было весело. Ночной тёплый воздух плотным потоком обтягивал шею и лицо, задувал под джинсовую куртку и холодил колени. Дашка, высовываясь из-за спины Богданова, визжала от восторга. В глаза попадала мошкара, и Дашка пряталась.

      Соседняя деревня оказалась страшной. Ни одного фонаря даже на центральной улице. Темнота враждебно топорщилась силуэтами домов. Остановились у дома без окон, над входом висел зелёный фонарь, в его свете мелькали тёмные, похожие на насекомых фигуры.

      Дашка слезла с мотоцикла и, разминая затёкшие плечи, вышла под свет фар.

      Челюкин заржал своим высоким издевательским смехом. Дашка, ослеплённая, не поняла, в чём дело. Подошла Юлька, поднося зеркальце и тоже давясь от смеха. Дашка заглянула в него. Волосы сбились колтуном и стояли, как раздёрганный ветром стог сена, по лицу расходилась к ушам тёмными полосами тушь.

      – Господи, какой ужас! – Дашка, униженная тем, что и Челюкин, и Богданов увидели её такой, присела на корточки и поползла в тень за мотоцикл. Челюкин хохотал. Богданов тоже не выдержал и хмыкнул.

      – Говорила я тебе, нечего так краситься, – Юлька присела рядом, доставая носовой платок. – Всё равно не видит никто. Темень такая.

      Дашке стало плохо, даже затошнило. Она так старательно наряжалась, красилась и накручивала плойкой волосы. Приготовление заняло полтора часа. И пожалуйста – такой стыд. Она всхлипнула.

      – Эй! Чего? Подумаешь, тушь потекла. Делов-то, – Юлька оттирала платком полосы на Дашкиных щеках.

      – Как я на дискотеку пойду?

      – Не парься. – Юлька плюнула на край платка. – Ща всё сделаем. Будешь принцесска.

      У Юльки волосы тоже торчали в стороны, но не колтунами: она не использовала лак. Да и лицо было обычным, без косметики. Ребята чем-то гремели в темноте.

      – Будете пить? – Челюкин заглянул в круг света.

      – Бли-и-ин! Уйди! – закричала Дашка.

      – Подожди там. Мы пару минут.

      – Да чё я, крашеных малолеток не видел? У меня пугало на бахче такое же стоит.

      Слышно было, как он сделал глоток и шумно выдохнул.

      – Дай мне, – Дашка встала и потянулась к бутылке. Он пожал плечами и дал.

      Дашка сделала четыре больших глотка. На пятом Юлька отняла бутылку.

      – Э, ты чё? Хорош! Куда тебе столько?

      – Закусь нужна? – Богданов протянул яблоко. Дашка откусила.

      – Малолетка в разнос пошла, –