Фарфоровые сны. Анна Романова

ей будет еще больнее…

      Как, боги?! Чем мог он помочь?!

      Душу демонам отдать готов – да спроса нет.

      Все, что мог – разговаривать. Рассказать то, во что сам не верил до встречи с ней.

      Поведать историю, что похоронена была задолго до их рождения. Мало осталось мудрецов, помнящих о Красной нити. Чэну легенду рассказывала его почившая найне.*

      – Это легенда о судьбах мужчин и женщин, предназначенных друг другу. Так знаешь?

      – О, если только вы не о свахах… – Звонко хохочет и тут же губу чудом не до крови прикусывает. – Не могу вспомнить. Расскажите?

      Генерал убирает руку от ее тела. Не торопясь, средним и безымянным пальцами мешает по кругу холодящую кожу мазь.

      – Давным-давно, во времена Драконов и Богов, все люди верили, что есть на свете Красные нити судьбы. Невидимые глазу, они связывали предназначенные друг другу души людей еще на Небесах. Один конец боги привязывали к ноге мужа. Другой – к ноге жены.

      Зачерпнув лекарство, наносит его прямо на рану, надавливая. Вдавливая пасту в недлинную глубокую полосу под ее грудью.

      – Души были предназначены друг другу, чтобы люди не страдали. Чтобы могли в суете мира найти друг друга. Нить и растягивалась, и путалась, и вязалась узлами, но ничто на свете не способно было ее разорвать.

      Мэй зачарованно слушает и думает о том, как же люди потеряли те нити? Тот мир? Свахи подбирали мужей так ужасно! Свахи точно не могли знать, кто кому предназначен.

      Но, с другой стороны, быть связанной с кем-то без возможности выбрать самой? Слушать сердце – то, чего ей хотелось больше всего на свете!

      Она и слушала – и вот оказалась здесь. Без свах, без нитей.

      Под стук ускоряющегося сердцебиения решает поделиться своими мыслями. Чуть-чуть разворачивает голову.

      Расстояние между ними на один чи** меньше, чем длины цзянь. Мэй сидит на матрасе, из-за чего она чуть выше сидящего на ковре генерала, склонившего голову к левому плечу.

      – Ваша Красная нить кажется лучше свах.

      Генерал отрывается от созерцания плавных изгибов ее силуэта, очаровательно усмехается и смотрит прямо на нее.

      В глазах цвета осени пляшут искорки веселья. Паутинкой собираются морщинки у краешков глаз. Из высокого тугого пучка выбиваются несколько прядей, и ей до нетерпения хочется пригладить их.

      – Ты так думаешь?

      – Да.

      Чэн забавляется ее словами. Свахи всегда говорили, что ей не хватает скромности, но он, кажется, не возражает против ее рассуждений.

      – Слава богам за то, что они не такие недальновидные, как наши свахи.

      Мэй ерзает – генерал ждет несколько мгновений, пока она сядет удобнее.

      Но ее мучает отнюдь не долгое сидение в одной позе. Медитации научили терпению. Просто…

      – А что если… если я сама хочу выбрать, с кем провести жизнь?

      Крамольные слова.

      Какая же… какая она!

      Таких больше не будет!

      Девушка, решившая надеть доспехи отца и взять в руки его меч. Девушка, в которой бурлила потоками энергия