Беременная в шестнадцать. Анастасия Мальцева

всё в порядке. Это личное просто.

      – Угу… – женщина огляделась по сторонам. – Никто не обидел?

      Мы синхронно помотали головой.

      – Ну хорошо… – она мгновение потопталась и ушла.

      Её вмешательство меня чуть отрезвило. Я вспомнила, что нахожусь посреди улицы, и встала.

      – Давай отсюда уйдём…

      – В парк? – Танька взяла меня под руку, видимо, выглядела я не ахти.

      Я кивнула.

      Мы молча добрались до многолюдного парка, но, уйдя вглубь, вскоре оказались наедине. Только кое-где встречались компашки, мочившиеся в реке и жарившие шашлыки.

      Танька нарушила молчание:

      – Ты ж больше не будешь с ним переписываться?

      Я удивлённо на неё посмотрела.

      – В смысле?

      – Э… Маш… он типа в тюрьме…

      – И что?

      – Ну-у-у… как тебе сказать?

      – Суд был?

      Она вскинула брови. А я напирала:

      – Не думаешь, что его взяли ни за что?

      – Да как бы нет… у него на роже написано, что туда ему и дорога.

      – Ого. Так это у нас теперь в тюрьму за рожу сажают?

      – Маш. Не дури. Если ты так веришь в его невиновность, то он скоро выйдет, и ну блин пожалуйста. Ну а если ты неправа?

      – Ну а если я неправа, то что? Что он из своей тюрьмы мне плохого-то сделает? Мы с ним просто общаемся.

      Она посмотрела на меня, помотала головой и перевела тему.

      Глава 8

      Я оказалась неправа. Его осудили на два года.

      Все эти два года мы с ним переписывались, и я иногда переводила ему деньги прямо в вк. Он никогда не просил. Просто мне хотелось ему помочь.

      Он много рассказал о своей жизни и детстве. И я его понимала.

      Он рос без отца, а мать выпивала и часто поднимала на него руку. Она заставляла его воровать в магазинах, потому что на ребёнка никто не подумает, а даже если и поймают, то ничего ему за это не будет – несовершеннолетний.

      В итоге, это был единственный способ заработка, который он знал. Говорил, что у него развилась клептомания, хотя написал это слово, как обычно, с ошибками.

      Время от времени я постила на стене пдф-ки учебников по грамматике и орфографии в надежде, что он решит подтянуть родной язык, пока всё равно не особо-то занят. И радовалась всякий раз, когда замечала правильно написанное слово. Однако я просто видела, что хотела, потому что в целом в его манере письма ничего не менялось.

      Временами мне хотелось всё прекратить. Прекратить наше общение и перестать помогать ему деньгами. Но я представляла, как ему там плохо. И смотрела на то, что происходило вокруг меня. Отец, конечно, опять начал пить, и дома находиться было просто невыносимо.