Обратная сторона руны. Мария Куприянова

на лес опустилась тишина. Тяжело дыша, беглец обернулся.

      Как он и рассчитывал, тварь угодила в ловушку: яму с кольями, вырытую на днях охотниками на медведей. Испытывать судьбу и проверять, мертв ли монстр, он не стал. Тяжело передвигая ноги, побежал обратно: Авейла нуждалась в скорейшей помощи. Перед глазами вновь предстала ужасающая картина: вывернутая, до кости прогрызенная рука, багровые ожоги, покрывшие ее лицо от удара огненным хвостом…

      Но девушки на поляне не оказалось. Только примятая трава и багровые пятна крови напоминали о том, что она лежала здесь, изувеченная жутким, невиданным в этих землях монстром. Без посторонней помощи пострадавшая вряд ли сумела бы даже встать на ноги, а значит, этот трус, Баелил, все-таки вернулся за ней. Рин старался не думать о том, что тварей могло быть больше и одна из них все-таки добралась до Авейлы.

      Он поспешил домой: если Баелил и отнесет несчастную к врачу, то только к Гюнхэлу. А он, как известно, ничем ей не поможет. Из последних сил Рин побежал и, достигнув дома, понял, что в догадках не ошибся. Двор был заполнен людьми, заглядывающими в окна, у дверей стоял Баелил, чуть ли не кулаками отгонявший толпу зевак. Рин протиснулся к крыльцу, хмуро покосился на сына мельника, но заводить с ним разговор и упускать драгоценное время не стал. С каждой минутой, с каждой каплей крови уходила и жизнь Авейлы. А он не мог допустить, чтобы любимая умерла. Иначе какой из него целитель?

      Девушка лежала в приемной, на кушетке, а возле нее как вкопанный стоял Гюнхэл. На его физиономии застыла маска ужаса и брезгливости. Он сжимал в руках нож, но боялся даже дотронуться до больной. И было понятно почему. Рваная рана воспалились, черная гнойная пленка покрывала уже всю руку. Ожоги на лице вздулись и сочились темной, отвратительно пахнущей жидкостью. Губы распухли, а в открытых кроваво-красных глазах, устремленных вдаль, зияла пустота. Только сиплое дыхание и едва заметная пульсирующая жилка на шее говорили о том, что она еще жива.

      Рин положил руку ей на лоб и сосредоточился, вливая часть энергии в угасающие линии жизни. Надо, чтобы смерть отступила, дала еще немного времени. Когда дыхание Авейлы слегка уровнялось, юный целитель развернулся и, глядя на Гюнхэла, отчеканил:

      – Не трогай ее, что бы ни случилось. Я за помощью.

      И в который раз за сегодняшний день побежал со всех ног, сглатывая подкатывающий к горлу комок: следовало признать, что он не в силах помочь ей. Но есть тот, кто обязательно поможет.

      Эйвон Коул пытался закрыть доверху набитый вещами сундук, когда в комнату ворвался Рин.

      – Прошу, – он задыхался от быстрого бега, – помогите ей.

      – Кому? Что случилось? Рассказывай подробнее!

      – Авейле! – Рин закашлялся, согнулся, упер руки в колени. – На нее напал какой-то зверь, и теперь она…

      – Так ты ничем не поможешь! – сердито рявкнул Коул. – Ну-ка, сможешь передать мне, что произошло? И в каком она состоянии.

      Во время медитации можно