Меч и ятаган. Дэвид Болл

в этой вселенной тьмы. Бесплодные усилия лучше, чем полное отсутствие усилий, рассуждал он. Несколькими годами раньше на остров налетел нечастый в этих краях ураган. В этот момент Сальваго как раз был в гостях у одной семьи в Биргу. Когда ураган разбушевался не на шутку, он стоял рядом с ними в их хлипком домике, стараясь удержать ставни, двери и стены и не дать им рухнуть под напором стихии. Когда ветер стих, несмотря на их усилия, дом лежал в руинах. Но они все же хотя бы попытались. Почему же не поступить так и сейчас? Разве не стоит хотя бы попытаться?

      Снова потерпев неудачу и оказавшись в безвыходной ситуации, Сальваго пошел к дому Боргов, чтобы предложить им утешение Божие. Сгущались сумерки, и только он собирался постучать в дверь, как та распахнулась и из дома вышла Мария Борг, причем настроена она явно была решительно. Оглянувшись, она шагнула за порог и почти наткнулась на Сальваго.

      – О! – удивленно воскликнула она. – Дон Сальваго! Я вас не заметила!

      – Мария! – поприветствовал девочку Сальваго.

      Хотя уже смеркалось, он сразу заметил синяки на ее лице и шее. В уголке рта запеклась кровь.

      – Я знаю, что вчера произошло. Тебя сильно избили?

      – Это не они, дон…

      – Мария! – загремел голос из дома. – Мария? Это ты? Куда это ты собралась?

      – На улицу, отец! Мне надо… собрать колючек на растопку!

      – И так есть! А ну, марш наверх!

      Девочка медлила недолго. Сальваго видел, как она вздернула подбородок и приняла решение.

      – Простите меня, святой отец! – прошептала она, беззвучно умоляя не выдавать ее, прошмыгнула мимо него и побежала прочь.

      Лука Борг подошел к приоткрытой двери и распахнул ее настежь. Увидев отца Сальваго, он отшатнулся от неожиданности. Высунулся на улицу, высматривая Марию, фигурка которой как раз скрылась за поворотом.

      – Я же сказал ей идти в дом! – зло прищурился он, но взял себя в руки в присутствии святого отца.

      – Видимо, она не слышала тебя, Лука, – отозвался Сальваго. – Возможно, я отвлек ее.

      Лука с сомнением посмотрел на священника, однако понял, что пока ничего сделать не может.

      – Мне жаль, что такое случилось с Нико, – начал Сальваго, но Лука лишь молча кивнул. – Я принес хлеба, – добавил он, протягивая хозяину дома свежую буханку хлеба, которую ему дал булочник.

      Хлеб был еще теплый, только что из печки. Лука не видел свежего хлеба уже месяц и жадно пожирал буханку глазами.

      – Благодарствую, святой отец. Входите, – пригласил его в дом Лука. – Изольда!

      – Если сейчас неподходящий момент, я могу зайти попозже.

      – Вовсе нет! Изольда! Принеси теплого молока! У нас гость!

      Постепенно глаза Сальваго привыкли к полумраку дома. Единственное маленькое окошко выходило на улицу, и обычно его держали закрытым. Окно было затянуто льном, вымоченным для прозрачности в масле. В комнате, служившей