Меч и ятаган. Дэвид Болл

благости, которое, впрочем, долго не продлилось. Выйдя из Ватикана, он вдохнул великолепный воздух Рима, заметил на улице приятеля и быстро вернулся в свое привычное состояние. В ту ночь он пустился во все тяжкие и отправился в бордель. В те затуманенные алкоголем дни он проигрывал все больше и больше денег, делая ставки на петушиных боях и скачках. Однажды он проигрался в пух и прах, но денег больше не осталось. Он пытался выкрутиться, разразился шумный скандал, его жестоко избили и бросили умирать под мостом. Нашли его только через три дня.

      Сальваго был на пороге смерти, и в горячечном бреду перед ним проносились образы, увиденные в Сикстинской капелле. Сатана танцевал с Христом под песни Сальваго. Потом Христос, увенчанный терновым венком, молил Сальваго помочь Ему поднять крест. Сальваго потянулся к кресту, но вместо этого у него в руках оказался подол пурпурного одеяния Девы Марии, он попытался поцеловать ее, залезть к ней под платье, попытался раздеть ее. Демоны бились с ангелами, адский огонь пожирал врата рая, а Сальваго застрял между ними. Он видел Бога и Адама, видел, как кончики их пальцев соприкасаются, видел Ноя и тошнотворных горгулий. Видел свое лицо и содранную кожу в руках святого Варфоломея, чей нож обагрился кровью грехов Сальваго; еще там был рогатый Харон, вестник смерти с гротескно выпученными глазами; там был Минос, судья в царстве Аида, и да, именно он, Сальваго, сидел на веслах в лодке прóклятых и плыл по реке Ахерон; адское течение побеждало, затягивая его в огненный водоворот…

      Он проснулся от собственного крика:

      – Помилуй меня, Отец, ибо я согрешил!

      Сальваго звал священника, но теперь в его словах не было корысти, это был крик человека, искренне раскаявшегося в своих грехах. Три недели он восстанавливал силы и молился. После всего, что он пережил, у него вдруг появилась цель в жизни – перед ним простиралась славная дорога к искуплению.

      Джулио Сальваго, распутный сын аристократа, принял решение стать священником.

      Он поступил в семинарию Святого Марка в предгорье неподалеку от Мессины. Впервые в жизни он по-настоящему посвятил себя делу. Впервые в жизни не лгал и стал так же предан вере, как раньше кутежам. Он отличался невероятным рвением, поражал своих наставников тем, насколько быстро осваивал теологию.

      Простая жизнь в семинарии пришлась ему по душе, и Сальваго научился находить в ней удовольствие. В келье не было ничего, кроме кровати, умывальника и распятия на стене. Сальваго стал пасти коз, принадлежавших семинарии. Кроме него, никто на эту работу не вызвался. Он брал с собой молитвенник и флягу с водой, надевал сандалии и шерстяную рясу и целыми днями бродил со стадом по Пелоританским горам, соблюдая пост и размышляя. В пронизывающем ночном холоде и палящем дневном зное он радовался близости к Творцу. Ближе к весне он ночевал на скалах, глядя в бескрайнее ночное небо, а днем созерцал виноградники,