Король былого и грядущего. Теренс Хэнбери Уайт

время охочусь. На Искомую Зверь.

      – Интересная работа, очень.

      – Да, интересная. Не хотите взглянуть на катыши?

      – Клянусь Юпитером, конечно! Люблю разглядывать катыши.

      – Самые лучшие у меня дома, но и эти неплохи, право.

      – Да благословит Господь мою душу. Так это и есть ее катыши?

      – Ну да, ее.

      – Интересные катыши.

      – Да, очень интересные, правда? Только немного надоедают, – добавил Король Пеллинор.

      – Так-так. А денек-то хороший, верно?

      – Да, денек в общем хороший.

      – Так, может, нам тогда сразиться, а, как?

      – Да, по-моему, неплохо бы сразиться, – сказал Король Пеллинор, – нет, право.

      – А из-за чего будем драться?

      – Ну, как обычно, я думаю. Кто-нибудь, окажите любезность, помогите мне с этим шлемом.

      В общем-то помогать пришлось всем троим, ибо при том количестве винтов, которые следовало вывинтить, гаек, которые надлежало ослабить, и болтов, которые Король, одеваясь поутру, впопыхах засадил не в ту резьбу, задача извлечения его из дорожного шлема и облачения в боевой превратилась в праздник технической мысли. Шлем был огромный, вроде газгольдера, выложенный изнутри двумя слоями кожи и трехдюймовым слоем соломы.

      Приведя себя в состояние готовности, рыцари разъехались по разным краям поляны и затем съехались в середине ее.

      – Честный рыцарь, – сказал Король Пеллинор, – прошу тебя, назови мне твое имя.

      – Оно касается только меня, – ответил сэр Груммор положенной формулой.

      – Сие неучтиво сказано, – сказал Король Пеллинор, – что? Ибо ни единый рыцарь не страшится открыто назвать свое имя, когда не имеет причины стыдиться его.

      – Что до этого, то я считаю за лучшее, чтобы ты покуда не знал моего имени, так что не спрашивай.

      – Тогда ты должен встать, чтобы сразиться со мной, неверный рыцарь.

      – А вы не ошиблись, Пеллинор? – осведомился сэр Груммор. – По-моему, тут должно быть «тогда становись».

      – О, виноват, сэр Груммор. Да, конечно, именно так. Тогда становись, чтобы сразиться со мной, неверный рыцарь.

      И, не тратя дальнейших слов, два джентльмена вернулись на противоположные концы поляны, уперли копья в седельные упоры и изготовились к предварительной сшибке.

      – Пожалуй, нам лучше залезть на дерево, – сказал Мерлин. – Никогда не знаешь, чем может обернуться такой поединок.

      Они вскарабкались на большой бук с удобными, торчавшими во все стороны ветвями, и Варт обосновался на высоте футов в пятнадцать, поближе к концу гладкого сука, откуда он мог хорошо все видеть. Нигде не сидится так уютно, как на буке.

      Чтобы как следует представить себе разыгравшуюся под ними ужасную битву, необходимо знать одну вещь. В ту пору (или, во всяком случае, в пору самых тяжелых доспехов) полностью вооруженный рыцарь нес на себе столько железа, сколько весил сам, – а то и поболе. Совокупный его вес составлял обычно не меньше чем двадцать два стоуна, иногда и до двадцати пяти. Это означало, что восседать ему приходилось на тихоходном, огромном тяжеловозе вроде нынешних фермерских, а собственные его