Тайны гениев. Три книги в одной. Михаил Казиник

завидует Моцарту, но его чувство зависти никак не является основанием для убийства Моцарта.

      Помню, как на репетициях этой пьесы в старинном и очень шармовом театре в центре шведской столицы, в районе романтического Вазастана, исполнитель роли А. Сальери – блестящий актер и режиссер Юрий Ледерман кричал: «Отменяем премьеру – у меня как у Сальери нет достаточных оснований убить Моцарта!»

      И правда, чем больше углубляешься в пьесу, тем меньше подлинных оснований для убийства.

      Конечно же, основания есть, но они куда более глубоко запрятаны на психологическом уровне, чем об этом пишут многие исследователи. Премьера в стокгольмском театре состоялась, только когда мы нашли эти подлинные основания для убийства.

      Ибо главных причин убийства две — политическая и психологическая. И тогда перед нами – подлинно современный театр.

      Для того чтобы это понять, сравните стиль речи Сальери – выдающегося музыкального деятеля – и Моцарта, «рядового музыканта»:

      Сальери:…дерзнул в науке искушенный,

      Предаться неге творческой мечты.

      Я стал творить…

      Моцарт: И в голову пришли мне две, три мысли.

      Сегодня я их набросал…

      Сальери: Нередко, просидев в безмолвной келье

      Два, три дня, позабыв и сон и пищу,

      Вкусив восторг и слезы вдохновенья…

      Моцарт: Нет – так; безделицу. Намедни ночью

      Бессонница меня томила…

      (Моцарт хочет показать Сальери свою музыку)

      …Хотелось

      Твое мне слышать мненье; но теперь

      Тебе не до меня.

      Моцарт:…играл я на полу

      С моим мальчишкой…

      Сальери: Ребенком будучи, когда высоко

      Звучал орган в старинной церкви нашей,

      Я слушал и заслушивался – слезы

      Невольные и сладкие текли.

      Моцарт: Представь себе… кого бы?

      Ну, хоть меня – немного помоложе;

      Влюбленного – не слишком, а слегка —

      С красоткой, или с другом – хоть с тобой.

      Я весел…

      Сальери: Отверг я рано праздные забавы;

      Науки, чуждые музыке, были

      Постылы мне; упрямо и надменно

      От них отрекся я и предался

      Одной музыке.

      Можно приводить бесконечное число примеров, но уже ясно, что разница в менталитете Моцарта и Сальери катастрофически огромна. Они словно представляют разные галактики.

      Стиль Сальери – это стиль выдающегося деятеля, руководящего работника, который даже наедине с собой говорит так, как будто выступает перед широкой общественностью. Речь Моцарта – само естество.

      Сальери – великий музыкальный жрец, первосвященник, посвященный.

      Моцарт же во всех внешних проявлениях – рядовой музыкант.

      Но весь ужас Сальери в том, что именно моцартовская музыка есть музыка Высшего Начала, Божественного озарения.

      И, что