Печальная история про Марфу и Марию. Зарина Карлович

оно добыто. А он не заметил ничего….

      Но так же, как никогда не умела ограничить себя в поедании сладких булок, так не могла перестать любить чужого мужчину.

      Тяжелая смена состояний сопровождалась приступами удушья. С наступлением вечера она

      зашторивала окна и сворачивалась на кровати, мечтая однажды перестать дышать.

      Потом стала спать весь день, просыпаясь урывками, чтобы понять, что день не закончился.

      Утром и днём разные были сны. Утром сон держался лучше всего. Он был как ботинок, впечатанный в грязь: оглядывать его можно было смело, со всех сторон. В темени и глухоте вдруг вспыхивал ответ на вопрос, заданный когда-то давно, и вот, он был в руке, уже ненужный, бессмысленный.

      Приснился ей и петух с всклокоченной коричневой шевелюрой. Был бодр петух и неуместно дерзок, взобрался на стол и стал клевать Марфины лекарства. Клюв у него был огромный костяной, а лапы были не петушиные – просто две палки торчали из тела. В два счета раскурочил костяшкой пластмассовые шприцы, палкой-лапой в это время распотрошив пакетики с порошком.

      Сны дневные были гораздо более смелые и откровенные, чем утренние. И уж намного интереснее ночных.

      Представьте, только что вы бодрствовали. Разинув пасти глазниц, пялились на желтую занавеску, развлекаясь звуками улицы. И тут входит Мария, садится и молвит:

      – Я тебе не помешаю?

      – Конечно, нет, сестрица, о чём речь?

      – Как тебе Мирон? – смущаясь, молвит сестрица.

      – Милый парень…

      – Он мне кольцо подарил, вот.

      Мария подносит костяшки пальцев к лицу Марфы, под одной из которых блестит ярко-красное кольцо.

      – Красота. А почему оно красное?

      – Какое ещё красное? Ты чего?

      Лицо Марии темнеет. Она хмурится, её вид напоминает о ненастной погоде снаружи.

      – Ты что… не видишь, какое оно?

      – Какое? – шепчет Марфа.

      Лицо Марии темнеет, темнота комнаты всасывает её в себя, пока Мария не растворяется в ней. Последнее, что видит Марфа – красный сверкающий блеск, но и он тает.

      … Вы открываете глаза, а в комнате тусклый день, и в квартире вы, очевидно, одна. Так же чувствовала себя и Марфа.

* * *

      Через неделю она встретила Максима в магазине. С ним были двое его детей и жена. Она цвела роскошной зрелой красотой: длинные, крашенные в белое локоны, всегда готовая вспыхнуть улыбка, счастливые пустые глаза.

      Увидев его, не успела испугаться. Они кивнули друг другу, она ретировалась в соседний отдел.

      Дрожащими пальцами перебирала Марфа глупые нарядные платья, не видя ни одного из них.

      Спрятавшись за стеной цветастых тряпок, словно воришка, следила за ними, мечтая раствориться в хаосе безвкусицы. В этом пёстром балагане каждый манекен глумится и насмехается над её трусливой слежкой.

      «Я всё равно лучше. Я для него лучше..», – повторяла Марфа, – «Она глупая. Умные женщины так не заливаются и не распахивают рот, смотрите на меня все…»

      Все и правда смотрели. И доктор, ловя эти взгляды