Единственная Джун. Дженнифер Хартманн

парке? – Я вытираю внезапно вспотевшие ладони об испачканные в траве ноги, мысленно спрашивая себя, не кроется ли в ее приглашении что-то еще. Единственный раз за последние несколько лет, когда я был на детской площадке, – это когда забирал Джун.

      – А зачем ты хочешь пойти туда?

      Она пожимает плечами:

      – Видимо, тебе предстоит это узнать.

      Я уверен, что она флиртует со мной. Я снова с трудом сглатываю.

      – Время торта! – раздается голос миссис Бейли с террасы, и дюжина детей несется к праздничному столу.

      Джун плетется за своими друзьями, выглядя вялой и грустной. Даже ее пачка выглядит грустной и уныло свисает с ее маленькой фигурки. Я мрачнею и говорю Венди, что сейчас вернусь, затем спрыгиваю с качелей и несусь к Джун. Она немного оживляется, замечая, что я иду к ней.

      – Джунбаг. Тебе весело?

      – Конечно, наверное. А тебе весело? – Ее взгляд скользит мимо меня, туда, где Венди вяло покачивается на качелях. Теперь к ней присоединилась Моника.

      – Да, если тебе весело.

      Джун искренне улыбается. Она берет меня за руку и ведет к столу, где сидят ее друзья в предвкушении праздничного торта.

      – Я сейчас буду загадывать желание. Сядешь рядом со мной?

      – Конечно.

      Тетя Келли слегка сжимает мне руку, когда я проношусь мимо.

      – Твоя мама бы тобой гордилась, – говорит она мне вслед.

      Вздрогнув, я поворачиваюсь и киваю ей.

      – Итак, – объявляет мистер Бейли, доставая из кармана зажигалку. Он проводит рукой по вспотевшим темным редеющим волосам. – Мы все хотим, чтобы у Джун был замечательный день, поэтому мы споем Happy Birthday так громко, как только сможем. Готовы?

      – Готовы! – кричат гости в ответ.

      Я выдвигаю стул рядом с Джун и наблюдаю, как ее лицо озаряется волшебством. На коже у нее виднеются пятна грязи, волосы спутаны, но я никогда прежде не видел ее такой сияющей.

      Она все еще держит меня за руку, когда вокруг нас раздается нестройный хор голосов, я приобнимаю ее, отчего она улыбается еще ослепительнее.

      Когда звучит последняя нота, она закрывает глаза и делает большой вдох, а затем наклоняется к столу и задувает свечи. Мы по-прежнему держимся за руки.

      Все хлопают. Она радостно подпрыгивает, изящно покружившись.

      – С днем рождения, Джунбаг, – говорю я, разделяя радость, сияющую на ее лице.

      Джун улыбается еще шире, наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

      – Я загадала, чтобы твоя мама вернулась.

      Сердце пропускает удар. Я резко выдыхаю.

      Прежде чем я успеваю подобрать слова, Джун отворачивается и начинает без остановки скандировать:

      – Торт!

      В это время мистер Бейли раздает тарелки.

      Я, словно прикованный, не могу подняться со стула, пока ее желание проносится сквозь меня. Следующие двадцать минут пролетают как в тумане, в мыслях оживает другая жизнь, а сердце разрывается от угрызений совести.

      Я откидываюсь на спинку стула, уставившись в пустоту. И тут тетя Келли объявляет о своем отбытии. Она трогает меня за плечо:

      – Ты