Стыд. Елена Грозовская

доме я одна. Ни души вокруг.

      В комнатах пахнет пылью и, вероятно, каким-то моющим средством с ароматом лаванды. Позднее, я догадалась, что это запах средства от моли. Других признаков жизни нет. Ни запаха жаркого или супа из шампиньонов, ни жареной картошки, ни ни вкуса кипячёного белья, ни мяуканья кошки.

      Нотариус сказал, что в доме дважды в неделю убирается приходящая прислуга.

      Мебель в доме только расчехлили, и идеальной чистоты льняные шторы цвета горчицы спадали высокими колоннами вдоль окон. Обстановка состояла из трёх диванов, обтянутых нежно-мятным репсом, стоявших буквой «пэ» вокруг мраморного камина, двух кофейных столиков и одного журнального посередине. На камине возвышалась разноцветным грибом внушительная лампа в стиле «Тиффани», её близнец-торшер расположился у дивана. На противоположной от камина стене, вероятно, когда-то висела картина. Её след светлым пятном выделялся на светло-лимонных обоях. Потолок в молдингах, лепнине, как и ожидалось от дома эпохи Наполеона III.

      В окнах, заслоняя полнеба арками перекрытий, раскинулся виадук – ровесник дома. Раньше по виадуку проходила железная дорога, но в пятидесятые годы из-за нехватки металла в стране железную дорогу в Пуату разобрали. Из моих окон были видны крыши бывшего вокзала и привокзальной гостиницы. Об этом рассказал нотариус, встречавший меня в Пуатье утром в понедельник. Более в этом городке мне ровно ничего не было знакомо. Ни дома, ни улицы, ни деревья, ни люди.

      Я прошла на кухню и посмотрела в окно на соседский дом. В нём жила мадам Сабль. Костлявая и крепкая старуха лет восьмидесяти семи. Об этом мне тоже сообщил нотариус.

      На улице Вьен было всего два дома: мой и мадам Сабль. За домом с обрыва террасами спускались фруктовые сады, и до самой плотины строений не было – только земли моих новых владений и мадам Сабль.

      Когда я расплачивалась с водителем такси, мадам Сабль вышла из калитки своего сада и первой поздоровалась с нотариусом:

      – Здравствуйте, мэтр Моро! Как поживаете? Как здоровье уважаемого папаши Моро?

      – Здравствуйте, мадам. Са ва! Как вы поживаете?

      – Са ва! – улыбнулась старуха и вопросительно на меня посмотрела.

      Нотариус представил меня старухе:

      – Это ваша новая соседка, мадемуазель Ева! Ева, это мадам Сабль.

      – Называйте меня Марион, дорогая! – улыбнулась Мадам Сабль, – мы же теперь соседи! Заходите на кофе, когда закончите с делами!

      Я поблагодарила мадам Сабль и обещала зайти.

      Теперь мадам Сабль, увидев меня в распахнутом окне кухни, помахала рукой и показала на два аппетитных кекса на тарелке:

      – Заходите ко мне, Ева. Выпьем чаю в саду!

      Честно говоря, мне совсем не хотелось пить с ней чай, но и отказывать старушке было неудобно.

      Мадам ловко накрыла стол в саду, и когда я вошла в калитку, на серебряном подносе уже стояли две фарфоровые, костяные чашки и высокий, начищенный до зеркального блеска кофейник.

      Я вспомнила все дежурные фразы, заготовленные дома на случай нежданного знакомства, и, хотя в Москве они казались напрасными