Третья награда. Константин Степанович Собко

это было, никто точно не помнит, из-за чего произошла ссора. Старики рассказывали, что во всём были виноваты гварты, но так ли это, я не знаю. Старики могли запамятовать, что-то напутать.

      – Ладно, я понял, что была война. Кто построил Лотту?

      – Мы – дапсеи. Боги говорили, что и как нужно было делать…

      – Боги?

      – Да. Когда-то давно старики наших стариков дружили с богами, у которых были тёмные лица.

      «Если в картотеке Берга нет сведений о контакте, значит, учителями дапсеев были не люди», – подумал Ратмор.

      – Давно построили? – спросил он.

      – Да, давно. Эта земля всегда принадлежала нам. В горах есть могилы дапсеев, которые жили в Лотте очень давно. Так давно, что мы не знаем их имён. Возле тех могил в пещерах Зелёной долины долго прятались те, кто выжил после ссоры с гвартами. Прятались много зим. Старики успели умереть, их дети тоже стали стариками и умерли. Потом мы осмелились вернуться в Лотту.

      «Теперь всё ясно – деградация в чистом виде, – подумал Ратмор. – В пещерах прятались мастера, а в селение вернулись их деградировавшие потомки в звериных шкурах».

      – Почему так долго прятались в пещерах?

      – Прижились. А потом, когда в Зелёной долине и поблизости закончилась пища, решили перебраться к озеру. Я впервые увидел Лотту, когда выбрал себе жену....

      – Понятно. Теперь расскажи про старушку с изуродованным лицом, – приказал Ратмор.

      – Про Петтеву? Ты, великий бог войны, её знаешь?

      – Рассказывай!

      – Хорошо, великий бог. Петтева родилась в семье охотника, слушала разговоры охотников, потом сама стала охотницей. Она сошлась с Фареттом. Однажды они вместе ушли в горы и не вернулись. На другой день мы нашли растерзанное медведем тело Фаретта, а Петтеву так и не нашли. Она пришла в Лотту зимой и рассказала, что её спасли и выходили гварты. С одним глазом и покалеченной рукой в охотницы она уже не годилась, а больше она ничего не умела. Дети её боялись…

      – И вы её выгнали?

      – Так решил сход. Мы выделили ей большое угодье в горах, на котором она смогла бы прокормиться.

      – Почему вы бросили в беде калеку? – нахмурившись, спросил Ратмор.

      – Я не хотел, так решил сход. Много рук – это больше руки вождя. Так у нас заведено.

      – Как вы посмели выгнать зимой на улицу женщину-калеку? – произнёс Ратмор и почувствовал, как его сердце сжалось от жалости.

      Вождь потупился и промолчал.

      – Неужели она вас объела бы?

      – Зимой мы сами едим не вдоволь, – не поднимая головы, ответил Камман. – Озеро замерзает, в лесу много снега. Рыбалить и охотиться трудно.

      – Делайте летом большие запасы. Наверняка, под вашими домами есть холодные погреба. Солите грибы, сушите ягоды, коптите или вяльте рыбу, птицу, мясо.

      – Рыбу сушим, а много зверя бить нельзя. Если зверь испугается и сумеет уйти под Синюю гряду… там гварты и медведи. Туда мы не ходим, там опасно. Поэтому зверя не пугаем, бьём редко. Вот, – вождь показал три пальца.

      – Что? Столько раз в году едите