Кровь завоевателя. Замиль Ахтар

тоже не понимала. Что он пытается сказать обо мне и Джихане?

      Эше тяжело вздохнул:

      – Прошу меня простить, но красноречие покинуло меня. Я видел руны по всему вашему дворцу и знаю, для чего они. Наш противник – не какой-то обыкновенный колдун. Любой силгиз в этой комнате, обладающий кровью завоевателя, может прямо сейчас находиться под контролем гораздо более страшного существа. Оборотня.

      О Лат. Кровь завоевателя – один из типов? Может, ею обладает мой брат или кто-то из толпы. «Оборотень» звучало гораздо более пугающе, чем «колдун».

      Шах повернулся к Хадриту:

      – Ты ручаешься за этого человека своей жизнью и жизнью своих родных?

      Хадрит поспешно кивнул:

      – Да, мой шах. Вы можете спросить и ее.

      Он указал на меня.

      – Сира? – Шах повернулся ко мне. – Ты знала об этом?

      – Я не совсем понимаю, какое это имеет отношение ко мне, – сказала я, – но видела кровавую руну в купальне.

      Мой брат, до сих пор хранивший молчание, встал и произнес:

      – Будет лучше, если силгизы вернутся в лагерь, пока все не уладится. Мы не позволим отравить мир между нами интригами и колдовством.

      – Мой шах, мы отведем вас ко мне домой, – сказал Хадрит. – Вам нельзя оставаться в Песчаном дворце.

      – Так будет лучше, – согласился Эше. – Я смогу обезвредить руны, но на это потребуется время. До тех пор вам и вашей семье лучше покинуть дворец.

      Все это было так неожиданно, хотя мирный договор уже был подписан и скреплен моим браком с Кярсом. Ничто не могло поставить под угрозу безопасность шаха и мир в королевстве.

      Гулямы золотой стеной окружили шаха, а мы с Джиханом сошли с помоста и собрали силгизов. Толпа расступилась, чтобы пропустить шаха, стражи открыли двойные двери в переднюю, которая вела к выходу из дворца.

      Пока я наблюдала за суматохой, меня охватила слабость. Я прислонилась к стене, все вокруг как будто… замедлилось. Я посмотрела наверх. На стеклянном куполе сидел дронго и глядел на меня. Красные глаза печали. Красные глаза ярости.

      Я схватилась за голову, чувствуя головокружение. Конечности онемели, к горлу подкатила тошнота. Какое неудачное время для болезни, для обморока. А потом мир перед глазами раскололся, и в трещину полился черный туман, пока не утопил меня.

      8. Зедра

      Я открыла глаза. Меня окружал тронный зал: наложницы, артисты, силгизские воины и визири, все что-то говорили в ярости или смятении. Люди расступились, чтобы дать дорогу шаху, стоявшему за золотой стеной гулямов. Возможности действовать таяли с каждой секундой. Хотя они не знали, кто я, этот Апостол раскрыл мои руны, так что или сейчас, или никогда.

      – Сира, что с тобой?

      Джихан погладил меня по щеке. Его силгизский наряд – темно-синий жилет с мехом – напомнил мне нашу вограсскую одежду.

      Я оттолкнула его руку.

      – Ничего, брат. Просто легкий обморок. Все это произошло так внезапно.

      Я чувствовала страх Сиры, отравлявший радость от свадьбы. Бедная девочка верила, что это будет величайший