Туннель. Бернгард Келлерман

добычу угля, чтобы удовлетворять повышенным требованиям. Большие машиностроительные заводы Америки и Европы работали при двойных сменах рабочих. В Швеции, России, Венгрии и Канаде вырубались огромные леса.

      Целый флот грузовых пароходов и парусных судов совершал рейсы между Францией, Англией, Германией, Португалией, Италией и Азорскими островами, между Америкой и Бермудом, доставляя материалы и рабочих к главным пунктам постройки.

      Четыре парохода туннельного синдиката сновали по океану, чтобы при помощи первоклассных ученых авторитетов (большей частью – французов и немцев) исследовать и контролировать спроектированную на основании океанографических измерений кривую линию туннеля.

      От всех станций туннеля, от всех мест работы, от пароходов, промышленных центров тянулись нити к зданию туннельного синдиката на углу Бродвея и Уолл-стрит, а оттуда в одну руку – руку Аллана.

      После нескольких недель напряженной работы Аллан привел в движение свою чудовищную машину. Его имя, никому раньше не известное, теперь сверкало как метеор над миром. Тысячи газет и журналов занимались Алланом, и вскоре не было на свете ни одного газетного читателя, которому не была бы хорошо известна биография Мака.

      История его жизни не была обыденной: с десяти до тринадцати лет Аллан принадлежал к армии тех безвестных миллионов, которые всю свою жизнь проводят под землей и о которых никто не думает.

      Аллан родился в западном каменноугольном округе, и первое впечатление, оставшееся навсегда в его мозгу, был огонь. Этот огонь появлялся ночью на небе, точно огненные головы на грузных чудовищах, и пугал его. Иногда он принимал вид пылающей горы в огромной печи напротив, и он видел, как люди направляли на эту пламенеющую гору струи воды, превращавшейся в огромное облако пара, в котором всё исчезало. Люди появлялись всегда группами на улице, вдоль которой тянулись потемневшие от дыма и угольной пыли кирпичные домики. Люди приходили группами и уходили группами. Они всегда были черны, и даже по воскресным дням в глазах у них была угольная пыль. Во всех их разговорах постоянно повторялись слова: «Дядя Том».

      Отец и брат Фред работали в шахте «Дядя Том», как и все, кто жил тут. Улица, на которой вырос Мак, почти всегда была покрыта блестящей черной грязью. В конце улицы протекал мелкий ручей. Чахлая трава, растущая по его берегам, была не зеленая, а черная. Сам ручей был грязен, и на поверхности его плавали большие масляные пятна радужного цвета.

      За ручьем стоял уже ряд печей для обжигания кокса, а за ними возвышались черные железные и деревянные мосты, по которым беспрерывно двигались тачки. Всего больше интересовало маленького Мака огромное колесо, вертевшееся в воздухе. Иногда оно на мгновение останавливалось, а затем начинало жужжать и вертелось с такой быстротой, что нельзя было разглядеть его спиц. Но вот снова были видны спицы, движение замедлялось, и колесо останавливалось. А затем опять начинало жужжать и вертеться…

      На пятом году