Кира. Петр Альшевский

меня прельщает резвиться,

      в качестве партнеров для близости

      кентавры всегда меня привлекали.

      Джентльмен на сцене разговорился,

      перебивающая его леди

      певучим голосом осведомилась у него,

      не видел ли он ее доставшиеся от бабушки

      драгоценности,

      скоро будет убийство.

      Артур меня локтем,

      конвульсии, похоже, во сне,

      переспать с Артуром

      мне что прикурить сигарету не от золотой

      зажигалки, а от дешевой спички,

      но лягу ли я с Артуром,

      я пока не решила.

      Для Артура все шатко,

      ошибется – я от него ускользну,

      деньги я захватила,

      и пусть Артур спит, а я в буфет,

      бутерброд под коньяк

      мне подсовывать не советую,

      жующие, сделав глоточек,

      в своих глазах, я полагаю, не падают,

      а я упаду.

      Коньяк чуть-чуть обжигает,

      в голове проносятся мысли,

      успеть бы выскочить покурить,

      перейти бы границы возможного,

      упускаю я крайне немало,

      а мне бы не упускать,

      доведя полноту бытия до предела,

      вывести куда-то,

      не знаю, куда.

      Кавалер из Артура, я бы сказала,

      сносный.

      Билеты, коньяк,

      затем сон,

      женщина я нестрогая,

      незачет ему не поставлю.

      Идти ли мне обратно к Артуру,

      себе мне нужно ответить,

      при поджимающем времени

      не тянуть,

      оскорблять актеров и зрителей

      запоздалым вваливанием в зал —

      грязно грешить, я считаю.

      А ученики у официантов бывают?

      Звезду Героя официанту вручали,

      не может быть,

      чтобы ни единого официанта

      не наградили за героизм.

      Я покурю и уйду,

      проснувшийся Артур огорчится,

      поднос с мясом в горшочке по-кавказски

      на вора в законе

      завтра скандально выронит,

      хорошо, я подумаю.

      Погуляв,

      часа через полтора к театру приду

      или не приду,

      шанс провести со мной восхитительную

      бурную ночь

      Артуром еще не утрачен.

      Справа Патриаршие пруды,

      из-за нежелания утопать в разнообразных

      воспоминаниях

      я на пруды не отправлюсь,

      на Тверском бульваре

      меня грубо домогался нетрезвый

      бардовский дуэт,

      однако я смеюсь,

      шагаю к бульвару,

      проскользнувший по тротуару

      мужчина в пиджаке

      с короткими рукавами

      до меня невинно дотронулся,

      говоря по сути, задел,

      он либо дешевый модник,

      либо занятный фрик,

      заурядных типов мне на сегодня

      достаточно,

      ты, отдаляющийся от меня Артур,

      ты лимит выбрал.

      Ружейный огонь!

      Девушка упоенно бормотала,

      что