Идеальное убийство. Вадим Иванович Кучеренко

голубые глаза, данные мне природой, это плохо, правда?

      И я был вынужден согласиться.

      – Считается, что человек с голубыми глазами – мягкий, сентиментальный и порядочный. А еще он щедрый и честный, – насмешливо сказала Анна. – Вроде бы неплохие качества, да?

      – В общем-то, да, – не совсем уверенно ответил я. – Но почему-то мне кажется, судя по вашему тону, что вы так не думаете.

      – Все дело в оттенках, – улыбнулась Анна. – Недаром говорят, что дьявол кроется в деталях. Да будет вам известно, Артур, что у голубого цвета может быть несколько оттенков. И чем они теплее, тем человек добрее, а чем холоднее – тем злее. Человек с холодными голубыми глазами может быть даже жестоким, обидчивым и до крайности раздражительным. Вот у вас, например, оттенок глаз ближе к холодному. Уверена, что вы очень обидчивый и даже мстительный мужчина. Я права?

      Мне не понравилось то, что она сказала. И я немного раздраженно спросил:

      – А у вас какой?

      – О-о! – произнесла она, перестав улыбаться. – Вам лучше не смотреть в мои глаза, иначе можете замерзнуть.

      – Снежная королева, – невольно вырвалось у меня. И я пояснил в ответ на ее удивленный взгляд: – Именно так я подумал, когда впервые увидел вас сегодня.

      – А вы умеете говорить женщинам комплименты, – сказала Анна. Мне показалось, что она тоже обиделась, как незадолго до этого я. – Но предлагаю сменить тему. Скажите мне честно: ваше объявление – это такая пиар-акция с целью обратить внимание на собственное творчество или действительно предложение репетиторства?

      Несомненно, Анна была умна. Я поразился этому. О блондинках существует устойчивое стереотипное мнение, совсем не лестное для них. Анна явно была исключением из этого общего правила.

      «Может быть, она не натуральная блондинка, а крашеная, – подумал я. – Тогда это многое объясняет».

      – И то, и другое, – слегка слукавил я, чтобы не показаться смешным. – В одном флаконе.

      Анна ненадолго задумалась, словно принимая какое-то решение. Потом спросила:

      – Вы готовы давать мне обещанные индивидуальные уроки или ограничитесь успешной пиар-акцией?

      – Готов, – честно ответил я. – И даже охотно. Признаюсь, вы произвели на меня впечатление. Впервые встречаю такую женщину.

      – Это не удивительно, – ответила она, скромно потупив глаза. Так изобразить смущение могла только талантливая актриса. Понимала ли она это сама, я затруднился бы ответить. – Я такая одна на всем белом свете. Ныне, присно и во веки веков.

      – Аминь, – сказал я. – Считайте, что я мысленно аплодирую.

      Анна порылась в своей белой крошечной сумочке-клатче и, достав пятитысячную купюру, протянула ее мне со словами:

      – Вот ваш гонорар за первый урок.

      Это было сделано чисто по-мужски, женщины расплачиваются иначе. Они отдают деньги неохотно, словно преодолевая внутреннее сопротивление. Им привычнее брать, чем отдавать. С мужчинами все наоборот. Поэтому я смутился, не зная, как поступить, чтобы мое мужское достоинство не слишком пострадало. Заметив мою нерешительность, она потребовала:

      – Берите сейчас, а то потом я могу