Сирена. Михаил Волконский

с недоумением Кирш.

      – Ничего, ничего, господин барон! – зашептал серый человек. – Только, если бы он увидал меня вместе с вами, нам бы обоим, пожалуй, несдобровать!

      – Да кто «он»? – спросил опять и уже с тревогой Кирш.

      Серый человек между тем успел уже прийти в себя.

      – Все равно! – сказал он. – Ничего, никто!.. Я вам принес ответ на письмо.

      Он достал из кармана запечатанный конверт – тогда конверты были еще новшеством, только что входившим в употребление, – и быстро передал его Киршу. На конверте было написано: «Маркизу де Трамвилю, в собственные руки».

      Кирш вопросительно поглядел на своего таинственного собеседника, с тревогой и недоумением ожидая, что он скажет.

      – Скажите, – заговорил серый человек скороговоркой шепотом, торопя слова и не договаривая их, – скажите, что все идет прекрасно, что Куракин сломал себе голову. Скажите, что тут действуют не покладая рук!

      – Позвольте! – остановил его Кирш, давно уже желавший возразить, но не имевший возможности сделать это – так быстро сыпал словами серый человек. – Позвольте, но, насколько мне известно, господин Куракин – уважаемый и дочтенный вельможа. Мне кажется, радоваться падению таких лиц нечего.

      Серый человек отстранился немного от Кирша, оглядел его с ног до головы, развел руками, опять сделал гримасу вместо улыбки и проговорил, тряхнув головой.

      – Ловко! Очень ловко!

      Кирш сердито насупился и сдвинул с гневным видом брови.

      – Что вы хотите этим сказать? – сердито спросил он.

      – Да то, господин барон, что есть на самом деле: что, выбирая вас, послали сюда очень осторожного и опытного человека. Право, вы прекрасно играете роль!

      – Никакой роли я не играю, а говорю то, что думаю!

      Серый человек усмехнулся, как бы сказав этим: «Знаем мы вас!» – и хитро подмигнул.

      – Ловко! – повторил он. – Такой человек, как вы, – хорошее для нас приобретение.

      – Да для кого «для вас»? – искренне удивился Кирш, начинавший уже чувствовать себя в крайне неловком положении.

      – Для нас, которые, здесь, – подхватил серый человек.

      – Это – черномазый Мустафа, что ли?

      – О, не пренебрегайте им, господин барон! Он тоже очень дельный и ловкий; я вам рекомендую его, а вы, в свою очередь, замолвите словечко у тех, которые послали вас.

      – Да меня никто не посылал, – возразил серому человеку Кирш, – я совершенно случайно... – и он остановился.

      Дело было в том, что он дал положительное обещание маркизу де Трамвилю ничего не рассказывать о том, каким образом и по какому поводу поручено ему было отвезти письмо. Между тем выведенный почти из терпения несуразными речами серого человека, он чуть было не проговорился. Ему стало очень досадно на себя, и он вдруг почувствовал, как кровь приливает к его щекам и он краснеет.

      Серый человек понял его смущение иначе и истолковал его по-своему.

      – Так вот, господин барон, – как бы заключая разговор, произнес он