После Владимира. Людмила Славина

мое, очнулся!!!! Не обманул старик.

      Изяслав захрипел, узнав Добрыню.

      – Узнал, узнал, князь ты мой!!

      Добрыня засуетился вокруг больного, целуя его руки. Вытолкал Свободу из вежи.

      15

      Хан смотрел на своего брата, нервно расхаживающего перед ним:

      – Мальчишка пришел в себя, говорить пока не может, но все понимает и пытается вставать. Не медли, отдай ребенка родителям, получишь кучу золота.

      – Золота у меня у самого полно. Меня интересует мальчишка, как он один уложил почти десять лучших воинов… Я хочу себе такого воина, он дороже золота.

      – Золота никогда не бывает много, а воин может погибнуть в первом же бою.

      – Я хочу увидеть его в бою, я хочу понять и не отдавать это сокровище. Ты знаешь, как погиб мой сын. Мне нужен наследник… нам нужен наследник.

      – Свобода от него не отходила, а сейчас он гонит ее.

      – Он настоящий мужчина, не хочет, чтобы его видели слабым. Я бы поступил также.

      – При нем не было оружия?

      – Его нашли далеко от места битвы. Сторожевой отряд. Остались только кольчуга и плащ.

      – Позови Свободу.

      Она вошла и робко остановилась у входа, хотя была неробкого десятка.

      – Молчи, я знаю о твоем желании, но хочу сказать, что наши желания совпадают.

      Она заплакала и упала к его ногам.

      – Мне нужен этот мальчишка и наследник от него.

      – Отец, я…

      – Ты – умная дева, и мать твоя была умной. Ты найдешь способ им завладеть.

      16

      Прошло еще несколько дней. Вся вежа пленника была завалена одеждой. В середине этого развала стоял Изяслав, он мерил кожаные штаны и сокрушенно развел руками: коротки.

      – А где моя одежда? Я – русский князь, негоже мне в их портах ходить.

      – Батюшка, так мы же в плену.

      – Видел ли ты здесь моих дружинников?

      – Есть, как не быть. Есть пленники.

      – Ты видел? Что ты сделал?

      – Даже близко не подпускают. Собак содержат лучше, чем наших людей.

      – Вот теперь другое дело. – Он был в своей прежней одежде, которую вычистили служанки.

      – Хорош, ничего не скажешь. – Старик прижался к нему и заплакал. – С ума всех баб свел, устал гонять.

      – Каши хочу, не могу эту дрянь есть. К дружине хочу, всех гони, видеть не хочу. Оружие где, старик? – сверкнул синевой глаз.

      Старик знал этот взгляд, ему несдобровать. Упал к ногам княжича:

      – Прости, не смог сохранить оружие. Как ошеломили тебя, я тебя спасал. А ты уложил вокруг себя человек десять. Хоть поганые и злы на тебя, но уважают. Хан с братом приходят, все шепчутся. Думаю, как снег стает, будут выкуп за тебя просить.

      – Где Андрей?

      – Видел только, как конь пал. Андрея не видел. Среди пленников его нет.

      – Погиб? На него не похоже. – Поцеловал наперстный крест, перекрестился: – С богом! – И стремительно вышел из юрты.

      17

      У входа