Верх. Ольга Блинова

не давалась не только химия: физика, алгебра, геометрия.

      И ей хотелось побыть с нами… с кем была в тайге.

      А у меня уже был жених.

Дневник

      Он снова позвонил: здесь выставка немецкой книги, в Доме учёных – может, выберешься на воскресенье?

      И у меня в башке тарарам. А если, а вдруг?

Снова дневник

      другим цветом ручки и ломаным почерком

      Я была в Наукограде… Рубль от школьных завтраков остался, пятёрку заняла у Подруги. Повезло купить билет прямо у стойки регистрации. Он не встретил – как выяснилось, встречал в другом аэропорту, оставил записки и дозорных в разных местах. И я помчалась автобусом. Куда пойти, где искать? И пошла к нему домой – адрес-то знала. Жена. С большим животом… дочка-семилетка, проводила и дорогу показала. Странная девочка… Добрая, но асоциальная. На меня в чём-то похожа.

      Ну, семья… как это далеко от нас, у нас же совсем другое… Бродила по выставке, брала со стендов и смотрела книги. Его уже не надеялась увидеть, да и ладно: сверкающий рыжий октябрь, незнакомый город, лукаво-шальная, искрящаяся, авантюрная радость: мне хорошо здесь! Как ночью тогда на тропе.

      …Кто-то подходит вплотную и берёт за руку. Он! Это казалось явлением с неба.

      И в глазах – та самая, меня когда-то пугавшая нежность.

      Уже вместе смотрели выставку, обсуждали. Потом пошли к морю. Потом в его институт, он взял ключ от лаборатории.

      – Как здорово, что ты приехала. Только этими короткими встречами я живу. – Но… твоя жена… она же…?

      – Да. – Я не хочу ничего разрушать. – Когда-нибудь расскажу тебе, как создавалось то, что ты не хочешь разрушать.

      – Я всё равно уеду после школы. И у меня хватит жестокости и силы… – Мне дорога любая мелочь, связанная с тобой. Ты это знаешь…

      И хочешь уехать…

      Что я могу, когда он так говорит? Не разреветься бы…

      – Или давай в Ленинград – у меня друг под Москвой, он возьмёт меня на работу.

      – Ты с ума сошёл, да?.. Ты уже колючий…

      – А ты – прекрасна.

      Когда мы встали уходить, взял меня на руки… никогда не чувствовала такого.

      Поймали такси – успел сунуть деньги на билет.

      И… жуткая вещь: не было билетов обратно.

      Ночь в аэропорту. Звонок домой: я в другом городе. Знакомлюсь с какими-то лётчиками, студентами обоего полу, пожилой дежурный по аэропорту – то ли опекает, то ли клеится… всё равно – какое чудо эти путешествия!

      Город сумеречных ветров и самолётных гудящих трасс. Век мне чуять самым нутром, выиграна или нет игра. Боже, прости мне его, тот день! Век мне теперь прикрывать глаза:

      в каждой радости – быть беде, в каждом хохоте – быть слезам…

      Улетела только утренним рейсом.

      Здравствуй, радость моя! Ты уехала в то воскресенье. Я остался один. По коленям портфелем стуча, по обочине Правды пробирался к себе на Весенний. Терешковой задами, фарватером шёл Ильича.

      В общем, правильно всё: надо быть