Межкультурные коммуникации: теория и практика. Е. Гитман

махнуть рукой. К огромному изумлению Анны, дети беспокоились за неё и теперь заваливали вопросами – что случилось, как она себя чувствует. И то и дело косо поглядывали на Аа’ммана. Пришлось кратко рассказать, что с ней всё в полном порядке, никто не пострадал. И постараться отвлечь класс на повторение форм приветствий у разных народов. Что-что, а это на открытом уроке точно пригодится.

      Айнна’й, как всегда, покидали класс последними. Но в этот раз Мааа’н-т вышла, а Аа’мман задержался – замер белым столбиком у первой парты.

      –Учитель. Я могу обратиться к вам? – спросил он привычно-монотонным голосом.

      – Конечно, – как смогла, спокойно ответила Анна.

      Она не винила мальчика. И очень старалась его не бояться.

      – Учитель. Я виноват в причинении боли вашему разуму. Стремлюсь исправить. Способ?

      Он выговаривал по слову, казалось, с трудом зачитывает чужой незнакомый текст. Но Анна понимала, что это не так.

      – Аа’мман, – произнесла она мягко, – ты не виноват. В конце концов, я сама первой коснулась тебя, за что прошу прощения. Но главное, всё закончилось хорошо, правда?

      – Утверждение корректно.

      – Вот и отлично. Пойдём, тебя наверняка уже ждёт отец, а мне пора дальше на работу. Ну, вперёд!

      Аа’мман ничего больше не сказал, но Анна не сомневалась, что ему стало легче. Почему? Сама не знала.

      Однако на сегодня, как оказалось, её общение с айнна’й не закончилось. Внизу Аа’ммана ждали оба родителя – высокий худой отец и полная широкая мать, головой не достающая мужу даже до плеча.

      По очереди коснувшись рук сына, они повернулись к Анне и впились в неё неподвижными взглядами.

      – Уважаемая учитель, – проговорил отец, поднимая руки в приветствии, – могу ли я занять ваше время разговором?

      Они стояли на улице возле школы. Дети расходились понемногу – люди и шукхакх не желали прощаться, несмотря на все требования шумных ящерных мамочек и тётушек. Анна спешила в научный центр – но решила, что может позволить себе небольшое опоздание, так что сказала, поправляя форменную водолазку и отвечая на приветствие жестом:

      – Разумеется. И, если вы позволите, для начала я принесу вам извинения за то, что коснулась вашего сына. Я знаю, что в культуре айнна’й это недопустимо.

      – Не обвиняем, – отозвался отец. – Не было намерения повлиять на Аа’ммана. Выражаем благодарность.

      – Благодарности не нужно, – серьёзно и строго возразила Анна, – так поступил бы любой человек. И я рада, что вы, – она перевела взгляд на женщину, – в порядке.

      В этот момент пошёл дождь. Редкий, прохладный, он зашуршал по крыше вполне человеческого здания школы, по покрытиям дорожек, по шелковистым балахонам айнна’й, по гладкой чешуе шукхакх и по волосам людей.

      Стало ещё шумнее. Маленькие шукхакх, изворачиваясь, ловили языками дождевые капли. Дети хохотали, затеяли догонялки. Амир свистел.

      Родители айнна’й медленно произносили слова благодарности за помощь. Тем временем Аа’мман, кажется,