Отсроченный платёж. Макс Гаврилов

но не мог. Меня один их взгляд убить может, вот так посмотрит оценивающе, затуманенно – и пропал! – хохотал Знаменский. – А у тебя всё основательно: жена, дети, дом вот, как крепость, и всё как-то понятно, уютно, тепло. Молодец!

      Марку было неприятно направление разговора, но он не подал вида и сделал попытку вернуть беседу в русло приключений Знаменского:

      – Стас, мы уходим от темы. Я вообще стал терять нить разговора.

      – А я сейчас подведу к теме, прости… Прости, старик! – он похлопал Марка по плечу и продолжил – Так вот, выяснилось, что она коллега Рустама, зовут Елизавета, коренная москвичка. Они когда между собой говорили, я заслушался – такая умная баба! Манеры, разговор, внешность – я понял сразу, моё!

      Знаменский захмелел окончательно, теперь рассказ давался ему легко, слова лились из него полноводной рекой, но речь была связана, и слушать его Шатову было интересно.

      – Но что я понял ещё, так это то, что с ней стандартный набор ужин-прогулка-кровать не пройдет. Все что я получил от неё, это заинтересованный взгляд, обещание помощи и консультации по предметам искусства, а ещё визитка, где даже не было её телефона, только адрес электронной почты.

      – Стас, ты, конечно, не обижайся, но ты и искусство… Этот пазл у меня никак не складывается, – рассмеялся Шатов.

      – Ты забываешь о деталях, – улыбаясь проговорил Знаменский, – у меня был её ящик, интернет и уйма свободного времени! Короче, я начал с ней переписываться. Я задавал ей глупые вопросы из школьной программы, она обстоятельно отвечала, я делился своими мыслями, она их развивала и оценивала. Через четыре месяца переписки мы знали друг о друге всё, видевшись лишь один раз в Гонконге. Я втрескался по уши по переписке и через год сделал ей предложение.

      – Погоди, я должен это переварить! Поправь меня, если я что напутаю. Ты убежал от второй жены в Тайланд, затем поехал в Китай, познакомился с девушкой, переписывался с ней… эээ… полтора года и сделал ей предложение?!

      – Всё чистая правда! – расхохотался Знаменский

      – Ты прав, мы с тобой разные!

      – Ну а я что тебе говорю!

      – Хорошо, а развёлся-то зачем?

      – Так мы и подходим постепенно к главной теме! Лиза-то моя строгих правил оказалась, до свадьбы – ни в какую! Ну, думаю, бриллиант попался, в наше время такое раз в жизни встречается, и то не у каждого.

      Шатов задохнулся от хохота. Вдоволь насмеявшись, сказал:

      – Прости, старик…

      – Да пожалуйста! – добродушно ответил Стас. – Только зря смеялся, моя Лиза чиста оказалась, как слеза младенца! Как снег на горной вершине! Трудность в другом скрывалась… – он сделал паузу.

      – Ну не томи.

      – Ну… Во время этого… Ну сам понимаешь… Орала так, что стены тряслись. Мне в подъезд по утрам выходить стыдно было. И кусалась ещё так, что рубашку на пляже снять не мог… Ничего поделать с собой не могла.

      – Во дела! – усмехнулся Марк.

      – Мне после иной ночи не на работу, а в травмпункт ехать… То шею прокусит, то губа,