Смертельный звонок. Николай Леонов

результаты трудов коллеги. – Нет, все-таки иди к колонке, вымойся. Весь пятнисто-полосатый.

      – Спасибо, Станислав Васильич, я щас… Нет, не оповещать, мы встретились по дороге с Лайкой, то есть Романовой…

      – Милое прозвище, – одобрил Крячко, – старая твоя знакомая?

      – Все мы тут старые знакомые, – пояснил Зубков.

      Лев Иванович деликатно пресек попытку увильнуть от ответа:

      – Коллега мой Станислав Васильевич имеет в виду спросить: ты в каких отношениях с гражданкой Романовой?

      Зубков тотчас открестился:

      – Ни в каких я отношениях с гражданкой Романовой. Знакомые, говорю же.

      – Ну а с гражданкой Лайкиной? – невинно хлопая светлыми ресницами, уточнил Крячко, отвязаться от которого было непросто.

      Однако и Зубков, хлопая такими же, пояснил кротко:

      – В детстве были соседями по коммуналке.

      Замолчал.

      «Кислое дело, – подумал Гуров, разглядывая в упор эту, казалось бы, хорошо знакомую личность, вроде бы ранее прямую, не переваривающую кривды и иносказаний, – ведь только-только названивал, да не кому-то, а полковнику Гурову, оперуполномоченному по особо важным делам. Причем пребывал в истерике, практически в соплях и слезах. А вот утерся – и темнит, недоговаривает».

      Ох уж эти местечковые дела и тайны подковерные, старорусская традиция все под ковер заметать, упаси боже, чужаки узрят непорядок. Вслух же, все-таки жалея парня, полковник достаточно спокойно спросил:

      – Послушай, лейтенант, с какого рожна ты тут мнешься, как девка на танцах? Только что в трубку чуть не плакал, спасите-помогите, а из тебя слова не вытянуть?

      Однако умница Зубков не закусился, не огрызался, а просто попросил, улыбаясь щербато, чуть ли не беспомощно:

      – Не серчайте, Лев Иванович. Это торможу я так и с мыслями собираюсь. Я ж этих двоих, Нину и Дениса, сызмала знаю. С Денисом корешились по молодости, друзьями были, потом лишь разладилось, так и не успели помириться…

      – Девчонка не того выбрала? – вновь якобы простодушно уточнил Крячко.

      Сергей дернулся, открыл рот, закрыл – и вновь принялся возить полотенцем по физиономии. Гуров поднял бровь, Станислав едва заметно плечами пожал: не вышло бесцеремонным вопросом и наглостью скорлупу взломать. Дальше сам, интеллектуальными методами.

      – Прости, я дополню. Ребята они простые-незамысловатые, всю жизнь на глазах как на ладони. Верно?

      – Да.

      – Ты, Сережа, с детства с ними знаком.

      – Верно.

      – Были у кого-то какие-то причины их ненавидеть, мстить?

      – Кому?

      – Как кому? Что мужу, что жене, одна сатана, по народной мудрости.

      Ни секунды не колеблясь, не размышляя, участковый твердо заявил:

      – Нет, Лев Иванович, ничего подобного ни про кого сказать не могу.

      – Продолжай, – просто предписал Гуров.

      – Продолжать… так, ну познакомились еще до армии. Романов