Осколки полевых цветов. Микалея Смелтцер

для своей команды.

      – Ах, для твоей команды? Ты еще и футбольный тренер? – подшучиваю над ним я.

      – У меня команда по ландшафтному дизайну.

      – Как мило с твоей стороны.

      – Многие забывают поддерживать водный баланс в своем организме, поэтому я начал брать с собой на работу полный кулер. Я быстро заметил, что большинство из них отказываются употреблять полезные напитки, – говорит он и размахивает бутылкой с водой.

      – Отлично утоляет жажду, – шучу я и постукиваю своей бутылкой.

      Он качает головой и ухмыляется.

      – Итак, ты расскажешь мне, что за кошмар заставил тебя выползти из окна второго этажа в столь ранний час?

      Я опускаю голову, мои светлые волосы падают, закрывая лицо. Они клейкие от пота, которым я покрылась во сне.

      – Нет. – Мой голос звучит тихо. Хрупко. Надтреснуто.

      – Не хочешь об этом говорить? – Он не ждет, пока я отвечу. – Ладно, зато честно.

      – Выкуришь еще сигарету? – Уж не знаю, что заставляет меня задать этот вопрос.

      – Нет, – вздыхает он и проводит пальцами по губам. – Мне и первую не следовало брать. Моя бывшая… – Он осекается и молчит, как будто из страха проговориться. – Скажем так: она как никто другой знает, на какие мои кнопки нажимать.

      – Все настолько плохо?

      Он потирает подбородок.

      – Я не хочу о ней плохо отзываться. У нас были хорошие времена, мы вырастили чудесного ребенка, но иногда люди отдаляются друг от друга, и ты понимаешь, что все, что, по твоему мнению, у тебя было, не более чем красивая ложь.

      Я прищуриваюсь в замешательстве.

      – Что это значит?

      Он качает головой.

      – Я вляпался во всю эту историю с манипуляциями, а когда трезво посмотрел на свою жизнь, то понял, что я… несчастлив, а жизнь для этого слишком коротка. Я никогда не думал, что разведусь, и переживал из-за сына, но я решил, что ему лучше расти со счастливыми родителями, которые живут отдельно, чем с несчастными, которые живут вместе.

      – Логично, – киваю я. – Как раз это меня и пугает – не быть счастливо. Приспосабливаться. Останавливаться на достигнутом.

      – Это происходит так легко! – Он глотает воду, его кадык подрагивает. – Постарайся быть умнее меня. – Он морщится. – Черт, звучит ужасно. Честно говоря, я бы не стал ничего менять. Как я уже говорил, у нас были хорошие времена, и из этого получился потрясающий ребенок. – Он проводит пальцами по волосам. – Я просто рою для себя яму.

      Я смеюсь и легонько тыкаю его локтем:

      – Не расстраивайся. Я понимаю, о чем ты.

      Между нами повисает тишина, наполняемая только музыкой летних насекомых. Он ударяет коленом о мое.

      – И часто это случается?

      Я вырываюсь из своих разбегающихся во все стороны мыслей.

      – А?

      – Ночные кошмары?

      Я размашисто киваю.

      – Вот почему я мало сплю и совершаю пробежки.

      Его губы сжимаются в тонкую линию. Вероятно, он недоумевает, что такого могло произойти с восемнадцатилетней девушкой, чтобы она стала такой. Но он не настаивает и даже полностью уходит от этой