Искатели сокровищ. Алик Затируха

свои сокровища.

      – Если они есть… – по обыкновению охлаждал мой кладоискательский пыл Моня.

      Я по обыкновению игнорировал все сомнения в этом.

      – …Теперь мы откопаем свои сокровища, не отвлекаясь на всякие высоконаучные диспуты… Я считаю, товарищи, что пора уже набрасывать тезисы для торжественной дневниковой записи. Что, если начинаться она будет так: «День Х, час Y, разведъяма номер Z. Тихо звякнуло железо о железо. Раздался испуганный возглас: „Есть!“ На Поляне имени исторического ХХV съезда родной КПСС стало оглушительно тихо. Еще не веря в свою удачу, члены экспедиции, обнявши друг друга за натруженные плечи, склонились над зияющим провалом ямы. Капельки горячего пота, падающие с их одухотворенных лиц, разъедали ржавчину на крышке драгоценного сундука…» Вася, Моня, ну-ка, включайтесь в творческий процесс! Какие еще живописные детали следует добавить в историческую дневниковую запись?

      – «Алчно сверкнули глаза комиссара…» – тут же добавил живописную деталь в грядущую дневниковую запись Моня.

      – Еще посмотрим – у кого они сверкнут более алчно… – Вася хоть и косвенным образом, но соглашался с тем, что день Х, час Y и разведъяма номер Z обязательно найдут свое место в истории советского кладоискательства.

      Тезисы для торжественной дневниковой записи были подготовлены. Оставалось только вставить туда Х, Y и Z.

      …И в этот раз запахи скромного экспедиционного обеда привлекли внимание стаи бродячих псов, избравших эти места своей загородной резиденцией. Собаки улеглись у кромки леса, с жадностью принюхиваясь к простеньким ароматам пакетных харчишек. Это продолжалось недолго. Вожак, понимая, что такое времяпровождение только расслабляет подчиненных, поднял стаю и увел ее от миражей – праведными собачьими трудами хлеб свой насущный добывать.

      Но в этот раз убежали не все. Один пес остался. И остался, как оказалось, с очень серьезными намерениями.

      В начале своего пути к нашей палатке он только все сильней вилял хвостом. Потом виляние перешло на все его тело. Последние метры он прополз на брюхе. Выражение его морды было понятно любому: «Сами видели, в какую подозрительную компанию занесла меня судьба. А разве таково мое предназначение? Разве не достоин я лучшей доли?.. Всегда с большим интересом присматривался к вашей экспедиции. Вполне сочувствую ее высоким целям. Возьмите меня к себе, пожалуйста! Надеюсь оказаться полезным работником. Все задатки для этого у меня имеются…»

      Вожак еще раз оглянулся и призывно гавкнул. Не помогло. Видать, намерения дезертира были серьезными и продуманными.

      – В парне есть что-то от ризеншнауцера, а? – неуверенно оценивал я подозрительную породу гостя.

      – А, по-моему, в его сотворении больше замешана кавказская овчарка, – предположил Вася.

      – А, по-моему, в его сотворении больше всех замешан пьяный в дымину хирург-ветеринар, – присоединился к кинологическим исследованиям