Курьёзы Комбинатора в тонких намёках на толстые обстоятельства. Юрий Леонидович Романов

головой, квасим у себя за их здоровье и не догадываемся, что эти «красавцы», во главе с Мусиком Каземировичем, до сих пор не удосужились исполнить неписанный «Закон Моря», – возмутился Квашкин из тринадцатой.

      – Ка-а-кой «за-а-кон мо-оря»? – проблеял, дрожащим от страха голосом, Клячкин.

      – Для непонятливых, тупых и убогих, объясняю, – он сделал паузу, – вы, Мусик Каземирович, не законно заселились семьёй к нам и заняли наш «уголок», который теперь нам стал тесен! Кстати, это из-за ваших интересов нас поделили на ячейки, – констатировал сосед из 13-ой, – и без учёта наших пожеланий, вы заняли аж целых две «ячейки общества» от нашей бывшей большой коммунальной квартиры.

      – Таким образом, вы, – продолжил мысль сосед из девятой, – для улучшения вашего квартирного вопроса и душевного состояния, кинули нас вместе с соседями, оторвав от нас часть площадей вместе с нашим кислородом! Я правильно излагаю, друган?

      – Вполне! – произнёс сосед из 13-ой и горизонтальной распальцовкой подтвердил сказанное, – чем сознательно и сильно обидели нас «законников из сексуальных меньшинств».

      – Мы не кии-да-али и ни ко-о-го не обижали, – стуча зубами и заикаясь изрёк Мусик Каземирович.

      – Разъясняю тупым и убогим, пока с двухпроцентной скидкой, – ты, со своей «шваброй», не поставил «законникам» и обществу «Сексуальных меньшинств» положенные при вселении ёмкости со спиртными напиткам. Короче, по-французски с вас «Бутыльброд» по-русски или «МАГАРЫЧ» по-французски! А вообще-то настала пора вас потрогать за «вымя».

      – Не надо меня трогать, я голодаю, – пропищал Клячкин, уклоняясь от волосатой руки Гуаношвилли, который чуть было не ухватил его за подтяжки.

      – Вот сейчас я тебя прихвачу за красненькие резиночки и ты сразу обо всём догадаешься!

      – Я доходчиво излагаю, друган? – спросил Квашкин соседа из 13-ой.

      – Весьма! – и Гуаношвилли мотнул бритой головой, чуть не разбив лампочку над Клячкиной ячейкой, произнёс, – ладно, друган, не трать энергию, а зачитай наш ПРИГОВОР…

      – Короче, Клячкин, твоя приступная халатность карается статьёй 138-ЗМ, – обнародовал Квашкин.

      – Верно, карается! – подтвердил Гуано, – сказано кратко, но со вкусом!

      – Но так нельзя! – стал возмущаться Клячкин, – вы не дооцениваете значения индивидуальности в нашем клубе!

      – Ты что, индивидуально по фейсу желаешь схлопотать? – поинтересовался Квашкин. – Гуано, ты готов помочь уважаемому Каземировичу в этом вопросе?

      – С большим удовольствием, вот только с тумбочки спрыгну.

      – Что я вам сделал?.. Не надо меня за «вымя» и по фейсу. Я малокровный, но уже вроде-бы начинаю догадываться, – тихо пролепетал Мусик Каземирович, выдавливая из себя слова, с трудом перемещая язык в пересохшем пространстве, – и что мне нужно сделать, чтобы уйти от Закона?

      – Вот это уже по теме деловой разговор, – повеселевшим голосом произнёс Гуано, шустро спрыгнув с тумбочки и, по ходу, громыхнув волосатой ладонью, как кувалдой