‎Красавица и чудовища. Данила Пархоменко

чугунные щипцы, валявшиеся возле печки, она с трудом начала выдирать проволоку, крепившую постамент к чучелу, игнорируя шипение оного. Рвущийся через дверной проем ветер разогнал дым. Веселые языки пламени, борясь со льющейся через потолок водой, все лучше помогали освещению.

      – Куда?! – спросила Элиза закончив с последней лапой. Неблагодарное чучело откровенно пыталось убежать. Но, видимо, долгая стоячая жизнь (или проволока внутри) помешали преуспеть. Элиза подняла его с пола и повесила на плечи, – будешь пока воротником. Скажешь, где найти кров и ответишь на остальные вопросы.

* * *

      Двигаясь по краю роскошной каменной лестницы, там, где не бурлила вода, Элиза миновала упавшую створку чугунных ворот. Ветер здесь был куда тише. Да и, как будто специально для этого места, в облаках появились небольшие трещины, заполненные предутренним светом.

      Элиза оперлась на клюку пытаясь отдышаться. Она все сделала правильно. Дорога от обрыва сюда была короче, чем до города. Оставаться в лесу посреди потопа было бы опасно. Конечно, можно было поверить в то, что проклятие не даст ей так просто умереть. Но в это можно было поверить, будучи в трезвом уме и спокойствии.

      – И еще, – прошипело чучело снова пытаясь встряхнуться.

      – Мне больно говорить. Позже, – ответила Элиза, вглядываясь в глубь сада. Там мельтешило что-то белесое.

      Настоящий егерь Пьер рассказал достаточно. В один прекрасный день много лет назад тела всех слуг исчезли, а их души остались привязанными к своим местам, к тем вещам, к которым был в том или ином смысле привязан их быт. Для егеря это был отцовский трофей с какой-то давней и важной охоты.

      Звучало это дико, но воротник вряд ли врал. Конечно, ведьмы делали и куда более жестокие вещи, но не настолько дикие. В пору было поверить, что в создании Запретных Земель было замешано несколько ведьм с противоположными интересами.

      Белесое видение перемещалось между живыми изгородями, подходя все ближе.

      Элиза наконец разглядела. Это была какая-то девушка. Кажется, она что-то искала. Окликать было больно, однако незнакомка сама справилась с приветствием, хоть и весьма дурно:

      – Ведьма… – взвизгнула она.

      – Сговорились… – одними губами проговорила Элиза, поправляя мокрые пряди меха, свисающие с капюшона, и добавила громче, – нет.

      – Простите, старушка, вы не видели? – она запнулась, встретившись глазами с Элизой.

      Вот же бессовестная простушка! Лет на пять же младше!

      – Как ты смеешь?! – грозно сказала Элиза.

      – Простите, у вас голос такой хриплый. И шкура какая-то… – она болезненно огляделось, – это подождет… Только что бурей с балкона унесло одного не очень большого… не то, чтоб человека…

      Элиза не могла найти слов. Такой концентрации бессмыслицы она еще не встречала. Однако пользу уже удалось извлечь – пищащий и стрекочущий конвой, всю дорогу следовавший за Элизой, незнакомка точно не замечала. Она с содроганием оглядывала