Невероятные приключения одной важной дамы. Нина Шевчук

сообщила чиновнику, настоятельно рекомендовавшему Ненасытину на должность завуча.

      – Ну что за сарказм. Молодо-зелено, всем когда-то нужно учиться.

      – Верно. Только сначала нужно учиться, а уж потом – учить, Алексей Степанович.

      – Я так понимаю, вы не хотите пойти нам навстречу, уважаемая Маргарита Семеновна?

      – Хочу, уважаемый Алексей Степанович. Только, боюсь, после этой встречи худо будет жить моим детям и коллегам.

      – Значит, по собственному желанию не напишете?

      – Нет.

      Чиновник повесил трубку. Через несколько дней Красину известили о том, что она не соответствует занимаемой должности, а еще через день она скончалась от сердечного приступа.

      Когда Татьяна Афанасьевна заняла кабинет покойной, странным образом в нем стали вянуть цветы. Листья гибискуса свернулись, словно маленькие человечки, у которых сильно заболел живот. Папоротник высох, превратившись в нелепую икебану.

      – Неспроста это все цветы повяли, – шептали сотрудники. – Бога она не боится. Так и сама завянет на месте бедной Маргариты Семеновны.

      Но Ненасытина не вяла. Даже напротив – она не на шутку расцвела и обзавелась молодым мужем. Ответ на вопрос, почему она не боялась таинственного знака в виде увядания цветов, был прост: потому что цветы – это всего лишь цветы. Они, как и сама Ненасытина, никак не связаны с кончиной бывшего директора. Не стоит брать в голову глупостей.

      События последних двух дней совершенно вывели ее из скептического равновесия. Мозг судорожно пытался отыскать простой ответ. И, наконец, ему это удалось: пока она, Татьяна, спала, медперсонал разговаривал о Земном в ее палате. Это и стало причиной появления бедолаги в ее странном сне. Другого ответа и быть не могло.

      Обрадованная своей новой догадкой, Татьяна Афанасьевна села на постели и потянулась. «Почему бы не провести следующий отпуск на Гавайях?» – подумала она, вспомнив свое приятное ночное сновидение.

      ***

      К обеду Борис оформил документы на выписку и вызвал такси. Сам он не хотел сдавать на права, несмотря на то, что Ненасытина все время на этом настаивала.

      – Купим тебе что-нибудь простое для начала. Отечественное. Чего ты боишься? – уговаривала она его.

      – Отечественным можно въехать в импортное, тебе хочется за меня потом расплачиваться? – не соглашался Борис.

      – А что, если я забеременею, кто тогда будет нас возить? Такси?

      – Тогда уж тем более такси!

      Снежная буря, бушевавшая в течение последних двух недель, впервые ослабила натиск. Голубое безоблачное небо дышало свободно, а белый снег слепил прохожих миллионами крошечных бриллиантов, которые притягивали издалека своим волшебным свечением, но вблизи исчезали, словно сладкие иллюзии.

      Всю дорогу Борик ерзал на сидении, как на углях, а глаза его радостно горели. Татьяна догадывалась, в чем причина. Он определенно приготовил какой-то сюрприз к ее возвращению. Романтическая душа, этот Борик. Совсем как ребенок.