Невероятные приключения одной важной дамы. Нина Шевчук

она дотронулась до одной из емкостей, самой маленькой по размеру, – попадают только белые. Такие исходники редко встречаются. Я ни одного еще не видала. Красотища, говорят, неимоверная. Краше бриллиантов. Но большинство этих штук бывают белыми и прозрачными только в момент, когда сходят с конвейера. А потом уж все, – тяжело вздохнула женщина. – Понесли ботинки Митю, как говорится. А в этот если угодил – пиши пропало! Конечная станция.

      За «конечную станцию» был весьма симпатичный пузатый бидончик с инкрустированными золотом латинскими буквами NFRNM.

      Татьяна Афанасьевна совершенно не могла взять в толк, о чем рассказывает ее странная собеседница. Но, тем не менее, решила ни о чем больше не спрашивать. Женщина явно относилась к тому типу людей, которые любят раздувать щеки и важничать там, где дело идет об их работе. Жил в ее детстве по соседству такой вот задавака, автослесарь по имени Тимур. Увлекался восстановлением раритетных машин. Мальчишки без конца клубились вокруг него, рассматривали измазанное мазутом металлическое хозяйство и все спрашивали:

      – Дядь Тимур, а что это? Дядь Тимур, а зачем это?

      А он в ответ только надуется и ответствует:

      – Понятно, что! Понятно зачем!

      Было бы понятно, не спрашивали бы! Бабушка-Ненасытина называла его Фуфырем.

      Женщина, тем временем, сняла «мармеладину» с ладони и положила под прицел прибора на столе.

      – Это спиритометр. Можете поглядеть, если хотите.

      Татьяна Афанасьевна несмело нагнулась и приложилась к холодному окуляру. Перед ее взором возникла полупрозрачная субстанция, переливавшаяся разными цветами. Словно это был калейдоскоп, в котором вместо стекляшек гуляли капли плотного жидкого вещества. Зрелище красивое и необычное, напоминавшее витражи в католических церквях. Наблюдение за яркими каплями завораживало и странным образом умиротворяло, как вдруг из самой гущи переливов показалось крошечное человеческое лицо.

      Ненасытина отшатнулась в ужасе.

      – Но ведь там… там…

      – Что там? А! Пустяки. Проекция, – снова неясно пояснила сортировщица. Не бойтесь. Она вас не укусит.

      Татьяна Афанасьевна пересилила страх и снова приложилась к окуляру. Крошечная голова по-прежнему болталась на волнах разноцветной жидкости. Теперь Ненасытина разглядела, что принадлежит эта голова пожилому мужчине. Землистое равнодушное личико обрамляли вихры густых седых волос, черные точки глаз были недвижны.

      – Тут и спиритометр не нужен. Все понятно. Этот пойдет на новый срок.

      Сортировщица ловко выдернула «мармеладину» из прибора и опустила в самый большой бидон, инкрустированный буквами бронзового цвета.

      – Кто у нас тут следующий?

      Из ящика появилась новая «мармеладина», имевшая в отличие от предыдущей довольно неприятный вид.

      – Вот это экземпляр! – воскликнула сортировщица. – Экая уродина! Вы поглядите!

      Пузырек, действительно, походил на темного слизня. Цвет имел отталкивающий, болезненный, почти непрозрачный.

      – Подвиньтесь-ка. Лучше