Полное собрание сочинений. Юлий Гарбузов

хочешь. А я выпью, – задорно сказала Аня.

      Опорожнив и поставив бокал, она снова прижалась к Леониду Палычу каждой точкой своего упругого тела и заглянула ему в глаза. Ему никогда ни с кем не было так тепло и уютно. Какая женщина! И при этом такая умница!

      – Открыть или изобрести – это увидеть то, чего до сих пор не было, чего еще никто в мире не видел, – продолжила Аня.

      Ее мелодичный певучий голос нежно ласкал слух Калинича, словно пение ангела или райская музыка. Ее речь лилась непрерывным потоком, журча, как весенний ручеек. Запах ее косметики приводил его в состояние упоительной эйфории, будоражил в нем юношеские эмоции, будто на время возвращая навсегда ушедшую молодость.

      – Впервые посмотреть на что-то новое – это подобно изобретению. Пожалуй, нет. Скорее открытию. Не каждому дано сразу рассмотреть предлагаемое изобретение, заметить его в том, что он увидел. Очень часто потом, уже прозрев, человек считает изобретателем себя, так как это, в принципе, почти то же самое. Пойми, Леня, твой семинар прошел так, как того и следовало ожидать. Так и должно было быть. В соответствии с принципами познания человеком окружающего мира, – заключила Аня и ласково улыбнулась.

      – Ты у меня необыкновенная умница! Спасибо тебе за такую мощную поддержку. Если бы не ты, я бы, наверное, от отчаяния в «дурку» угодил. А вот – послушал тебя, и понял, что все не так уж плохо, – сказал Калинич, зарываясь лицом в ее шелковистые волосы.

      – Нет, Ленечка, не «не так уж плохо», а очень даже хорошо. Теперь мы с тобой должны продумать оптимальную стратегию наших дальнейших действий. Будем методично и планомерно приучать вашу публику к мысли, что телепортация – это проблема, успешно разрешенная тобой; что ее ждет великое будущее, и ее нужно повсеместно внедрять. Только ни в коем случае не раскрывай принципа ее осуществления до того, как твой приоритет будет официально зарегистрирован, чтобы не разделить участь Роя Планкетта! На втором этапе, я думаю, появится масса прихлебателей, стремящихся к тебе в соавторы. Они будут предлагать тебе множество вариантов своей «помощи» в обмен на соавторство. Но ты должен быть непреклонен: никаких соавторов – и точка! Все лавры должен пожать ты и только ты.

      VIII

      Калинич пришел домой в одиннадцать вечера. Лида была мрачная, как туча. Стоя у доски, она гладила белье и смотрела, вернее, слушала телевизор, который горланил на всю квартиру. Грюкала какая-то ультрасовременная музыка. Калинич взял пульт и уменьшил громкость. Лида стрельнула в него пренебрежительным взглядом и медленно, как по нотам, процедила сквозь зубы:

      – Только пришел, и сразу свой порядок устанавливаешь! Как будто меня и в доме нет.

      – Очень громко. Как по голове, – ответил Леонид Палыч.

      – Хотя бы ради приличия спросил, не возражаю ли я, – ответила она ледяным тоном.

      – Да я от такой громкости теряю самообладание. Не соображаю ни хрена! Сумасшедший дом! – возмутился Калинич.

      – Где