Полное собрание сочинений. Юлий Гарбузов

самом интересном. Ивась прижимался к ее теплому боку, и ему тогда казалось, что все плохое не для него.

      Особенно любил Ивась зимние вечера, когда они с бабушкой вдвоем топили печку соломой, принесенной из сарая. Солома вспыхивала в печи ярким пламенем, печка разогревалась, а в ней гудел огонь. Иногда, чаще всего по воскресеньям, мама приносила в хату охапку поленьев. Бабушка клала их в печь, подкладывала солому и поджигала. Тогда солома вспыхивала, сгорала, а дрова постепенно разгорались и разогревали своим теплом печку так, что плита на ней раскалялась докрасна, и в комнате становилось так тепло, что все в хате сбрасывали с себя кофты, жакеты и ходили в одних рубашках. Совсем как летом.

      Ивась любил стоять у этой самой раскаленной докрасна плиты и плевать на нее. Плевки подпрыгивали, шипели и, крутясь и стреляя, исчезали. От них оставались только темные пятнышки на раскаленном металле, которые вскоре тоже исчезали. Тогда Ивась плевал на плиту снова. И вновь наблюдал такую же картину.

      Но бабушка не любила таких забав и журила за них Ивася.

      – Нельзя плевать на печь, Ивасик! Нехорошо это, внучек!

      – Почему, бабушка? – недоумевал Ивась. – Что тут плохого?

      – Нехорошо – и все тут! Не смей больше делать так. Просто я так прошу.

      – Бабушка, от моих плевков даже следа не остается. Все шипит и сразу высыхает. Кому от этого может быть плохо?

      – Тебе, глупенький! Только тебе.

      – А чем же, бабушка? Что со мной от этого может случиться?

      – А то, что не всем нравится, когда плюют на огонь и на горячую плиту. Понял?

      – А кому еще, кроме тебя это не нравится?

      – Огневику, глупенький. Вот рассердится он на тебя за то, что ты плюешь ему на голову, да и отомстит тебе за это. Так что лучше не зли его.

      – А кто это такой, Огневик, бабушка?

      – Это тот, кто в печке живет, тепло в ней поддерживать помогает, сохраняет его, пожару разгореться не дает в хате. А если кто обидит его, он может перестать это делать. Тогда печка быстро прогорать начнет, в хате холодно станет. А если он уж очень разозлится, то может вообще и хату сжечь, и того, кто обидел его. Так что не обижай его, подкармливай сухой соломой, сухим ароматным сеном, дровами или углем. Благодари его за тепло в хате, за все, что на печке сварено, спечено и сжарено. Понял?

      – А где он сейчас, бабушка?

      – Он там, в огне греется. Слышишь, как ухает от удовольствия, что мы с тобой в огонь соломы подкинули?

      – Бабушка, да это же просто огонь гудит, и ветер в трубе подвывает. Не обманывай, пожалуйста.

      – Сиди, да благодари Огневика за тепло его. Не то прогневишь, и он с тобой рассчитается. Ох, как рассчитается!

      Но Ивась насмехался над бабушкиными предостережениями, а когда она отходила от печки, как и раньше, плевал на нее и смеялся.

      Но однажды он услышал, как огонь как-то по-особому загудел, застонал в печке. И сквозь щели между конфорками Ивась будто бы увидел злое-презлое лицо человека с узкими, сверкающими, как угли, глазками. Ивась в испуге отшатнулся, но потом, превозмогая страх, тихонько прошептал: «Я не боюсь тебя, Огневик!